МИЦКЕВИЧ

МИЦКЕВИЧ Сергей Иванович [6(18).8. 1869, Яранск, ныне Кировской обл.,-12.9.1944, Москва], советский врач, парт, и гос. деятель, один из первых организаторов советского здравоохранения. Чл. Коммунистической партии с 1893. В 1893 окончил мед. факультет Московского ун-та. Со студенческих лет участвовал в революционном движении. Совм. с А. Н. Винокуровым организовал (1893) первую в Москве марксистскую группу, ставшую ядром моек. "Рабочего союза". В 1894 арестован, с 1897 - в ссылке (Якутия), где работал окружным врачом; организовал в Среднеколымске больницу и лепрозорий, изучал специфич. заболевания местного населения (см. Одержимость). С 1903 врач в Москве, с 1906 в Нижнем Новгороде, с 1914 в Саратове. После Окт. революции 1917 чл. мед. коллегии Наркомата внутр. дел, чл. Совета врачебных коллегий. В 1918 зам. зав. Моск. отделом нар. образования. С 1919 пом. нач. санчасти Юж. и Юго-Зап. фронтов, затем работал в органах нар. образования. Один из организаторов (1922) и директор (1924-34) Музея Революции. В 1922-24 чл. коллегии Ист-парта при ЦК РКЩб). Делегат 9-го съезда РКП(б). В последние годы жизни занимался лит. деятельностью.

С о ч.: Мэнэрик и эмиряченье. Формы истерии в Колымском крае, Л., 1929; На грани двух эпох. От народничества к марксизму, М., 1937; Революционная Москва. 1888 - 1905, М., 1940; Записки врача-общественника, 2 изд., М., 1969.

Лит.: Мицкевич Е., Одной лишь думы власть, [M.J, 1971. Б. Д. Петров.




Смотреть больше слов в «Большой советской энциклопедии»

МИЦКЕВИЧ →← МИЦЕЛЛА

Смотреть что такое МИЦКЕВИЧ в других словарях:

МИЦКЕВИЧ

МИЦКЕВИЧ (Mickiewicz) Адам (24.12.1798, Заосье близ Новогрудка, ныне БССР,-26.11.1855, Константинополь), польский поэт, деятель нац.-освободит, движе... смотреть

МИЦКЕВИЧ

. Адам [1798—1855]— величайший польский поэт. Происходил из мелкопоместной шляхты, в которой во времена М. шел усиленный процесс расслоения. В ту пору русское самодержавие, стремясь сделать Польшу поставщиком промышленной продукции для всей империи, усиленно поддерживало магнатов, капитализирующуюся знать. Эта политика приводила к разорению и деклассации мелкой шляхты. Последняя частично «омужччивалась», частично переходила в ряды ремесленников, частично пополняла ряды польского разночинства, во всех трех случаях представляя постоянный людской резервуар для повстанческого польского движения. В. И. Ленин следующим образом оценивал это движение: «Пока народные массы России и большинства славянских стран спали еще непробудным сном, пока в этих странах не было самостоятельных, массовых, демократических движений, шляхетское освободительное движение в Польше приобретало гигантское первостепенное значение с точки зрения демократии не только всероссийской, не только всеславянской, но и всеевропейской». Именно процесс расслоения мелкой шляхты, которая была основной движущей силой шляхетского освободительного движения, делал ее в противовес крупной шляхте — «магнатерии» — особенно непримиримо настроенной по отношению к русскому царизму, т.-е. революционно-демократичной по своим объективным функциям и в то же время и более восприимчивой к революционно-демократическим идеям эпохи. Но, говоря о революционности и демократичности мелкой шляхты, нельзя забывать о реакционной стороне этой революционности — стремясь восстановить уничтоженную захватчиками независимость Польши, мелкая шляхта неизбежно несколько идеализировала прошлое; шляхетскую республику, к-рая по существу была формой олигархии, мелкая шляхта считала воплощением идей равенства и братства. Это тяготение к идеализированному феодализму составляло особенность революционности шляхты, особенность реакционную, благодаря которой все ее восстания не были поддержаны крестьянством, не развязывали аграрной революции. Вот почему демократическая шляхта сплошь и рядом сдавала свои позиции или идеологически капитулировала перед магнатами, несмотря на то, что в основном была движущей силой национально-демократического движения. М. был поэтом этой мелкой шляхты, отражая в своем творчестве всю демократическую систему ее взглядов и в то же время всю реакционную сторону их. М. родился в семье мелкопоместного шляхтича в Литве, занимавшегося адвокатурой в местечке Новогрудка. Детство провел на хуторе в Заосье. Учился в Виленском университете, где вступил в кружок так наз. филоматов,  наряду с другими кружками внешне организованный по типу немецких студенческих кружков просветительского типа. В Польше, к-рая незадолго до этого подверглась третьему и последнему разделу, окончательно утеряв свою независимость, эти кружки конечно неизбежно принимали характер патриотических обществ, стремившихся восстановить независимость родины. Есть не мало указаний на то, что этими обществами незаметно для них самих руководила довольно серьезная конспиративная организация во главе с знаменитым Валерьяном Лукасинским, впоследствии попавшим в лапы царских жандармов и проведшим целых 46 лет в одиночном заключении в крепости. Кружки существовали полулегально. Именно в этих кружках М. познакомился с учением французских утопических социалистов, в частности Сен-Симона, и с идеями Великой французской революции. В 1822 по пустячному поводу вся молодежь, включая и 11—12-летних мальчиков, была схвачена и после следствия, сопровождавшегося дикими истязаниями, разослана по тюрьмам, сослана, сдана в солдаты и т. д. Был арестован также и Мицкевич. За время своего пребывания в Виленском университете и (последние годы перед арестом) преподавателем гимназии в Ковно М. выпустил два томика стихов. В первый вошли баллады, лирика и короткое предисловие, в к-ром автор полемизирует с противниками романтической школы. К произведениям последней он причисляет свои баллады, представляющие обработку народных песен и легенд. Второй томик заключал мелкие стихи, поэму «Гражина» и драматическую поэму «Дзяды» в отрывках, в составе пролога и второй и четвертой частей. Начав свое творчество с идиллий, еще сильно отмеченных влиянием классицизма, М. все более переходит на позиции романтизма, по мере того как содержание его творчества обогащается новыми, идущими с  Иллюстрация: Я. Тысевич. Иллюстрация к «Grazina» Мицкевича (Париж, 1851)  Запада идеями, ломающими застывшие формы классической поэтики. Уже в этих двух томиках, в значительной части еще наполненных индивидуальной лирикой, попадаются стихи, отражающие революционные настроения М.: «Ода к молодости», в к-рой он призывает столкнуть земной шар с заплесневевшей колеи и к-рую заканчивает словами: «Здравствуй, заря свободы, за тобой взойдет солнце спасенья»; вторая часть драматической поэмы «Дзяды», где М. выводит дух помещика, истязавшего своих крестьян. Но насколько эти идеи (в то время, во всяком случае) еще не вошли в плоть и кровь М., показывает ряд сцен в тех же «Дзядах» из жизни крестьянства, изображающих эту жизнь в довольно идиллических красках. Здесь лишь наметились те взгляды М., к-рые впоследствии заставили его к общему негодованию шляхетской эмиграции заявить, что жестокая расправа крестьян с помещиками в Галиции в 1846 — дело вполне естественное, к-рого всегда следовало ожидать, и которые еще позднее, в 1849, привели его к утверждению, что «современное понятие собственности и семьи станет таким же ненавистным, каким стала королевская власть». Но нельзя тут же не отметить крайне вредную и в настоящее время имеющую объективно-реакционный смысл ошибку исследователей, пытающихся причесать М. под социалиста; они не учитывают и реакционной стороны его взглядов, к-рая отражалась в его творчестве и которая сейчас используется национал-демократами. В тюрьму М. попал мечтателем с неопределенно революционными настроениями. Вышел же он оттуда целеустремленным борцом за независимость родины, с установившимися взглядами, характерными для тогдашнего польского освободительного движения, с закаленной ненавистью к царизму. В одной из последних частей «Дзядов», куда М. ввел сцены тюрьмы, следствия и бичевал царских опричников, он отразил это свое перерождение лирика-мечтателя в поэта-борца, заставив своего героя Густава написать на каменном столбе, поддерживающем своды тюрьмы: «D. O. M. Gustavus obiit M. D. C. C. C. XXIII Calendis novembris, hic natus est Conradus M. D. C. C. C. XXIII Calendis novembris» (Густав умер ноябрьской ночью 1823. Здесь родился Конрад ноябрьской ночью 1823). М. был освобожден из тюрьмы в апреле 1824 на поруки знаменитого впоследствии вождя повстанцев Иоахима Лелевеля, в то время профессора Виленского университета. В октябре того же года ему был вручен приказ немедленно выехать под конвоем жандармов в Петербург. Здесь он сблизился с русскими литературными кругами, с Пушкиным, сошелся с декабристами Бестужевым и Рылеевым. Национализм М. был лишен в то время черт национального шовинизма, проявившихся впоследствии в его «Книгах народа польского» и «Книгах пилигримства польского», написанных в период упадка и растерянности, после подавления восстания 1830, и сконцентрировавших в себе все мистические реакционные элементы его мировоззрения. В петербургский  период жизни М. эта сторона его взглядов проявлялась лишь в форме слабо еще тогда намечавшегося мессианизма. Мицкевич считал, что дело освобождения Польши как самой демократической, по его мнению, страны в Европе является делом общечеловеческим и что в свою очередь поляки, преданные своей родине, обязаны защищать интересы угнетенных всего мира. Эта идея, несмотря на то, что из нее же развился впоследствии и мессианизм М., была несомненно идеей революционной, которая именно и позволила ему в отличие от многих его соотечественников и современников различать в России угнетаемых от угнетателей. Описывая в своих стихах о России ненавистный ему Петербург, символизирующий для него, усвоившего некоторые взгляды тогдашних славянофилов, — самодержавие, описывая парады и разводы царя Николая I, издеваясь над высшим петербургским обществом, он в то же время находит потрясающие образы для описания страданий русского народа. Это именно и позволило ему найти друзей среди революционных кругов того времени, подчеркнуть в своих произведениях, что его борьба направлена не против русского народа, а против общих цепей польского и русского народа. В своем послании «К друзьям-москалям» он пишет: «Мой кубок, наполненный ядом, теперь опрокинут,  И гневом палящим полно мое горькое слово:  В нем слезы отчизны кровавым потоком нахлынут  И пусть прожигают... не вас, но лишь ваши оковы». В России М. пробыл до 1829, по нескольку раз меняя место жительства и переезжая из Петербурга в Одессу, в Крым, в Москву. За этот период он написал ряд лирических и эротических стихов, крымские сонеты и поэму «Конрад Валленрод». Последняя была признана польской и европейской критикой одним из величайших произведений мировой литературы, хотя идея ее вызывала большие споры, особенно среди польской критики, породив термин «валленродизм», означающий предательскую тактику по отношению к врагу. Герой поэмы Вальтер Альф, будучи сыном захваченной и порабощенной крестоносцами Литвы, после смерти своих убитых теми же крестоносцами родителей попадает в рыцарский замок, где его воспитывают христианином. Но находящийся в плену в замке старый вайделот (литовский народный певец, аналогичный скандинавскому скальду) внушает ему любовь к порабощенной Литве и ненависть к крестоносцам. В первом же сражении Альф переходит на сторону литовцев, поселяется у литовского князя Кейстута и женится на его дочери Альдоне. Но крестоносцы продолжают наступать. Вальтер, видя бессилие своего народа противостоять надвигающейся лавине, решает пожертвовать своим личным счастьем для спасения родины. Он покидает семью и проникает в ряды крестоносцев, где под именем Конрада Валленрода, строгой жизнью и воинственностью добиваясь все более высоких ступеней, становится наконец гроссмейстером ордена. Достигнув этого, он рядом предательств приводит орден к гибели, а сам, разоблаченный  крестоносцами, падает от их руки. Здесь несомненно чувствуется влияние и Байрона и Шиллера, «Заговор Фиеско» которого М. в это время читал, и книг Макьявелли, эпиграф из сочинений к-рого предпослан «Конраду Валленроду». Но своеобразие условий, определивших творчество М., породило и очень характерную особенность этого произведения. Абстрактной субъективной шиллеровской морали здесь противопоставлен примат общественной целесообразности. На конфликте между христианской моралью, привитой воспитанием, и любовью к родине и построена личная драма Валленрода. Именно в этом, а не в так наз. «валленродизме», модном течении, возникшем на основе поэмы и исказившем мысль М., заключается идея произведения. Тем не менее не чем иным, как сознанием бессилия своего народа перед могущественным врагом, как тем, что М. не видел сил, способных этому врагу противостоять, может быть объяснено возникновение этого произведения. «Конрад Валленрод» является завершением определенного периода в творческом росте Мицкевича — его романтизма. В то же время здесь М. окончательно порывает с индивидуалистической романтикой, переходя к социальному пафосу.  Иллюстрация: Скотников. Иллюстрация к «Конраду Валленроду» Мицкевича (русское издание 1832) В 1829 М. получил наконец разрешение на выезд за границу, о к-ром долго хлопотал. Известие о польском восстании 29 ноября 1830 застало его в Риме. М. не верил в его успех. Поднятое польской шляхтой и не поддержанное крестьянскими массами (все мероприятия,  к-рые могли развязать аграрную революцию и поднять крестьянство, встречали упорное противодействие со стороны крупной шляхты), восстание это было подавлено уже весной 1831. Пока М. хлопотал о поездке, все было кончено. Польская эмиграция была охвачена раздорами и противоречиями. Тщетно силясь внести дух «революционно-патриотического единства», сам он не входил ни в одну эмигрантскую группу, будучи однако по образу мыслей ближе всего к революционно-демократической группе Лелевеля в Париже, куда М. переехал в августе 1832. За это время он выпустил «Книги народа польского» и «Книги пилигримства польского», где стилизованной ритмической библейской прозой развивал идею о мессианистическом назначении польского народа, о якобы существовавшем в Польше равенстве и братстве, противопоставляя польский народ всем другим народам и призывая к национальному единству. Реакционный характер этих книг, отражавших некоторые особенности мировоззрения в основном революционно-демократической мелкой шляхты, не случайно нашел для своего выражения религиозную форму. Подавление восстания 1830, борьба партий среди эмиграции, к-рая М., не уяснявшему себе ее классовых корней, казалась мелочной сварой, заставляла его все дальше уходить от этой действительности. Романтизм, нашедший свое завершенное выражение в «Конраде Валленроде», получил новый удар от действительности; М. попытался еще дальше уйти от нее и попал в мертвое царство религиозного мистицизма. Правда, мистицизм М., этого «якобинца», как его называл поэт-аристократ и реакционер Красинский, был лишен одной характерной черты — пассивности и покорности воле божией — и впоследствии был значительно преувеличен в классовых целях буржуазными исследователями М., но наличия этой стороны в мировоззрении и творчестве М. нельзя игнорировать. Со времени консолидации польской буржуазии, пробуждения пролетариата Польши и России националистическое польское движение потеряло свой демократический характер, все более заостряясь против идеологии пролетариата, против идеи международной его солидарности. Идеи национального единства, взгляд на историю Польши как на последовательное развитие свободы и братства, отраженные в творчестве М., были подхвачены такими напр. польскими мелкобуржуазными националистич. партиями, как ППС. Эти идеи приобретают уже характер контрреволюционного фашизма с момента возникновения империалистической Польши. С этого момента затушевывать реакционную сторону демократизма М. — значит объективно лить воду на мельницу нац.-демократов. Именно эту сторону законченно и завершенно выражают «Книги народа польского» и «Книги пилигримства польского». Начатая одновременно с ними эпическая поэма «Пан Тадеуш» вышла в свет лишь два года спустя — в 1834. Эта книга представляет собой как бы памятник уходящей Польше, такой, какой она преломлялась  в сознании тоскующего по ее неповторимости М. Словно в лучах заходящего солнца, проходят в поэме картины из жизни мелкой шляхты с пирами и охотами, ссорами и драками из-за пустяков, с хвастовством и сутяжничеством, со всем веками устоявшимся, теперь уходящим бытом. Но все это освещено у М. такой любовной улыбкой грустного юмора, так подчеркивается основная черта всех этих шляхтичей — добродушие и любовь к родине, — что все их отрицательные черты теряют свою остроту, смягчаются, вызывая у читателя добродушную улыбку, а не отвращение. И как грустный рефрен, как напоминание о неповторимом звучат концовки глав: «Уснул последний в Литве возный трибунала», «Так уснул последний ключник Горешкова». Последний... последний... Этим напоминанием М. как бы приглашает читателя не судить уходящих.  Иллюстрация: Обложка поэмы Мицкевича «Дзяды» Это было последнее поэтическое произведение М. Удручаемый травлей, поднятой против него аристократической частью эмиграции, тяжкой борьбой за существование, душевной болезнью жены, М. ничего больше не писал, на несколько лет подпав под влияние уже несомненного мистика Товианского, проповедывавшего самосовершенствование, вознесение духа к богу и покорность воле божьей. Эта связь порвалась лишь в 1846, когда оживилось революционное движение в Европе. М., считавший, что не с реакционными правительствами, а с революционными массами следует связываться защитникам польской  независимости, понял тогда вредность мистических вдохновений Товианского, всеми силами удерживавшего «братьев» от участия в революционных движениях. Но говоря о взглядах М. на связь польского освободительного движения с революциями в Европе, нельзя не отметить характерной для польской мелкой шляхты непоследовательности этих взглядов, выражающейся в культе Наполеона I, рассматриваемого в качестве выразителя идей французской революции и освободителя Польши, — бонапартизме, заставлявшем М. одно время возлагать надежды на Луи Бонапарта. Конечно это был весьма своеобразный бонапартизм, не помешавший тому же Луи Наполеону во время своего президентства закрыть газету М. «Трибуна народов», где поэт выступал против правительства капиталистов, обращая к рабочим следующий напр. призыв: «Если рабочие позволят обойти себя этими лицемерными заигрываниями, если они удовольствуются несколько улучшенной долей и захотят отделить себя от всеобщего дела пролетариата, то они будут похожи на тех людей из оппозиции, к-рые, став вельможами, отрекаются от тех чувств, к-рым они обязаны своим высоким положением». Но тем не менее бонапартистских симпатий нельзя не учитывать как момента, характеризующего опять-таки всю ту же реакционную сторону творчества М. и отражаемого им мировоззрения мелкой шляхты.  Иллюстрация: Титульный лист баллады Мицкевича «Ucieczka»  Творческий гений М., угасая в этот период, прорывался еще иногда в устных импровизациях, но они не сохранились, как и большинство его импровизаций более раннего периода. В 1847 М. отправился в Италию организовывать польский легион для защиты независимости Италии. Вернувшись в Париж в 1848, он стал в начале 1849 редактировать уже упомянутую выше революционную газ. «Трибуна народов». В 1855 М. выехал из Парижа в Константинополь с целью создания там польского легиона, который должен был действовать в польских целях в войне с Россией. 26 ноября 1855 М. умер в Константинополе от холеры. Двойственность идеологии, отразившейся в творчестве М., двойственность, свойственная выражаемому им мировоззрению демократической мелкой шляхты, в наше время вызывает весьма характерный процесс эволюции взглядов и отношения к М. польской буржуазии, процесс, требующий очень пристального изучения с нашей стороны. Если в советских Белоруссии и Украине агентура польских нац.-демократов пытается использовать М. в интересах фашистской Польши и, опираясь на него, искажает историю — представляет шляхетскую олигархию как республику братства, равенства и свободы, то одновременно в самой Польше фашисты, которых идеи М., — идеи права каждого народа на независимое существование, идеи демократизма, — бьют в лицо, пытаются ревизовать М.: они объявляют его представление о Польше абстрактно-романтическим, издеваясь над его идеализацией «отсталой» мелкой шляхты и противопоставляя этой «отсталой» шляхте кулака-собственника, «не думающего ни о каких абстракциях, но своим трудом утверждающего реальную конкретную Польшу, которой нам удалось добиться». Е. Усиевич ЗНАЧЕНИЕ М. В ПОЛЬСКОЙ ПОЭЗИИ. — Эпоха М. — эпоха бурного национального движения в Польше, эпоха обостренного национального самосознания. В польской поэзии она сказалась расширением тематики, потребовавшей новых жанров и форм. Произведения величайшего польского поэта — М. — представляют собой лучшее отражение этой эпохи, ознаменованной культурной гегемонией польской шляхты, наиболее ущемленной потерей польской независимости. Возглавляя национальное движение, составляя кадры повстанцев, польская мелкая шляхта в лице М. выразила в самой специфике художественного творчества и свои революционные, и свои реакционные умонастроения, и антагонизм к крупному дворянству (магнатам), в экономическом отношении выигравшему от присоединения Привислянской части Польши к России. В лит-ре этот классовый антагонизм выразился в борьбе классического и романтического стилей: классицизм был стилем самодовольной магнатерии, не тосковавшей о прошлом и не стремившейся к национальному возрождению. В своем лит-ом творчестве, жеманном, холодном, искусственном, чуждом лиризма, она утверждала и прославляла существующий порядок и склонялась перед новыми владыками Польши. Эта верноподданническая  поэзия была мало национальна в своих формах, следовала чужеземным образцам невысокой пробы, преимущественно эпигонам французского классицизма времен Наполеона I. Когда шляхта, подивленная существующим порядком, не находившая в руссифицируемой Польше приложения своих сил, разоряемая непосильными налогами, стала проявлять себя в литературе, она прежде всего порвала с классицизмом как реакционным течением. Уже в своей первой книге «Баллады и романсы» [1822]М. открыто признает себя романтиком. Но в этом романтизме, внедряемом на польской почве М., проявились такие особенности его мировоззрения, личного темперамента и склада ума, которые делали его представителем двойственной по своей природе польской шляхты и оказали большое влияние на дальнейшие судьбы польской поэзии. Безусловно Мицкевич сознавал могущество знания. Но Мицкевич отрицал науку в области антропологии и психологии. В балладе «Романтичность» он прямо говорит, что чувство и вера — сильнее глаза и стеклышка Мудреца. Эта склонность к мистицизму противоречит исключительной ясности и последовательности мысли М. как художника. Его язык точен и конкретен. Описания природы тесно переплетены с изображением живой человеческой жизни. В произведениях, последовавших за балладами, эти черты поэтического гения Мицкевича сказываются уже в полном блеске. Во 2-й его книге, изданной в том же 1822, появляются 2-я и 4-я части «Дзядов» (от 1-й части сохранились только довольно слабые, несвязные отрывки). «Дзяды», особенно 4-я часть, — одно из самых выдающихся произведений польской лит-ры. Тема этой части — муки несчастной любви, достигшие пределов безумия. Автобиографические моменты в этой поэме также характерны для романтиков. Название «Дзяды» — «Деды» — означает обряд (пережитки язычества), к-рым литовцы чтят своих предков (дедов). Многое изображенное здесь почерпнуто поэтом из народных поверий; заклятие гусляра взято прямо из песен. Одновременно с «Дзядами» напечатана литовская повесть «Гражина», из истории борьбы литовцев с тевтонским орденом, первое эпическое произведение М. Тема — чувство старолитовского патриотизма. Для польской литературы поэма была новостью и по сюжету и по приемам его разработки. Этот период творчества М. как бы завершается стихотворением «Ода к молодости». В этой оде, своеобразно преломлявшей воздействие традиционных образцов классицизма, М. выразил прометеизм революционно настроенной шляхетской молодежи. Арест М. с последовавшей затем ссылкой (см. выше) отразились в его произведениях совершенно новыми мотивами. Политические мотивы начинают все ярче проявляться в его творчестве. Влияние немецких романтиков сменяется влиянием наиболее протестующего поэта эпохи — Байрона, его иронии и сарказма. Написанные в этот период «Крымские сонеты» (впечатления от переезда М. в Одессу и его поездки по Крыму) являлись новой  главой в истории польской поэзии. Несмотря на то, что сонет впервые встречается уже в XVI в. в произведениях Яна Кохановского и позднее, М. как бы впервые пользуется сонетом. Отбросив застывшую в классических формах фразеологию, он создает новую поэтическую речь. При скупости языка (14 строчек) он достигает предельной изобразительности формы и насыщенности содержания. В Москве было написано Мицкевичем одно из самых крупных произведений его байронического периода «Конрад Валленрод». Личность Валленрода и сочетание в ней двух могучих страстей — страсти к родине и адской мести — задуманы в байроновском плане. Но влияние Байрона на эту поэму не повлекло за собой подражательности. Эпические поэмы М. представляют собой иной тип произведений, чем поэмы Байрона, созданные в других национальных и социальных условиях. Герои Байрона восстают преимущественно против окружающей среды, наоборот, герои М. борются за эту среду. Идея «Конрада Валленрода» — героическое служение обществу, доведенное до последних границ самоотречения. «Конрад Валленрод» выполнял для последующих поколений польской молодежи своего рода «профилактическую» функцию против ассимиляции. В этом смысле М. явился воспитателем молодежи. Таково же задание «Дзядов», идея к-рых разрабатывалась М. всю жизнь. План был весьма широк: М. хотел изобразить страдания польского народа после разделов и выразить стремления нации к возрождению. Но из этого замысла осуществлен был только пролог и 9 явлений, образующих одно действие. Связь этой части произведения с первой и четвертой, опубликованными раньше, лишь в том, что в обоих произведениях действует Густав Конрад, т. е. сам поэт, а в конце воспроизводится опять ночь на кладбище с народом и гусляром, вызывающим умерших посредством заклинаний. Лучшие страницы, это — так наз. импровизация, состоящая из 280 стихов исключительного достоинства. Легко проследить, что Мицкевич в целом ряде своих произведений проводит тип Конрада, сознательно посвящающего себя общему делу (национальному). Тип этот, субъективно окрашенный, воплощен в разных лицах. В последний раз появляется он в самом крупном произведении М. — эпопее «Пан Тадеуш, или Последний заезд на Литве». Здесь тип Конрада воплощен в священнике Рибаке. В молодости — авантюрист, он впоследствии раскаивается, посвящает себя родине и гибнет. Другое название эпопеи характеризует сюжет. В те времена приведение в исполнение судебных решений встречало чрезвычайные препятствия благодаря бессилию власти и суда. Истец, чтобы добиться исполнения приговора, прибегал иногда к содействию окрестной шляхты, чтобы осуществить право силою, т. е. делал так наз. нашествия, или «заезды». Тяжба двух спорящих сторон, осложненная «заездом», кончающаяся бракосочетанием — основная фабула «Пана Тадеуша». Все действие происходит на фоне надвигающейся  политической грозы — войны 1812, которая ударила и по глухому литовскому уголку. В эпопее реалистически воспроизведены черты современного Мицкевичу «житья-бытья» в глухой польской деревне. Портреты, исчезнувшие типы обрисованы чрезвычайно выпукло. Течение действия прерывается великолепными эпизодами (охота, облава на медведя, любовные сцены, игры, танцы и т. п.). Изображение битвы носит характер схваток между героями Гомера: один за другим шляхтичи показывают свое искусство и доблесть. Социально-политическая двойственность польской шляхты, сплетение одинаково характерных для нее революционных и реакционных тенденций, стремлений к социальному преобразованию, с одной стороны, и тоски о прошлом — с другой, отразились в самом стиле этого наиболее зрелого произведения М. Болезненная ирония, меланхолический юмор, полный любви к прошлому и примирения с его отрицательными сторонами, потому что поэт еще глубоко связан с ним, сочетается с здоровым реализмом эпоса. «Паном Тадеушем» — этой сельской поэмой в 12 песнях — и заканчивается собственно поэтическое творчество М., продолжавшееся с небольшим 15 лет [1819—1834. Отражая и реакционную сторону идеологии польской шляхты, Мицкевич был крепко убежден, что вся сущность общественной жизни не в учреждениях и порядках, а в нравах, но произведения его («Дзяды», «Пан Тадеуш») вели к противоположному заключению. «Если перед нами действительно великий художник, то некоторые хотя бы из существенных сторон революции он обязательно отразит в своем творчестве» (Ленин). М. действительно отразил весьма существенные стороны польской действительности первой половины XIX в., эпохи, несомненно революционной для Польши. Как художник он необычайно правдив. Под его пером выступают рельефно наружу все пороки и изъяны социально-политического уклада польской народности. Шляхетское равенство оказывается заведомой фикцией, шляхетский заезд — карикатурой судопроизводства. Свободолюбивые шляхтичи, якобы увлекающиеся идеей общего блага, становятся податливыми орудиями всякого авантюриста, умеющего их эксплоатировать в своих частных интересах («Пан Тадеуш»). Значение лит-ого наследства М. для пролетариата прекрасно определено Р. Люксембург в ее статье о М.: «Он был последним и величайшим певцом дворянского национализма, но как таковой вместе с тем и величайшим носителем и представителем польской национальной культуры. И как таковой он принадлежит теперь польскому рабочему классу, как только он сделается его достоянием; только ему он и принадлежит по праву — как величайшее духовное наследие бывшей Польши. В Германии сознательный пролетариат является, по выражению Маркса, наследником классической философии. В Польше, вследствие другого стечения исторических обстоятельств, он является наследником романтической поэзии, а следовательно  и ее величайшего корифея — Адама Мицкевича». Г. Сарматская Библиография: I. Сочинения, русск. перев. В. Бенедиктова, Н. Семенова и др. писателей, под ред. П. Н. Полевого, 5 тт., изд. Вольфа, СПБ, 1882—1883 (т. I. Мелкие стихотворения. Баллады. Сонеты; т. II. Гражина. Конрад Валленрод. Критические статьи; т. III. Поминки. Из курса славянской литературы; тт. IV и V. Пан Тадеуш, ч. 1 и 2); То же, 4 тт., СПБ, 1902 (изд. выполнено неудовлетворительно — случайный подбор переводов, урезанный цензурой текст и пр.); Книги народа польского и польского пилигримства, перев. А. К. Виноградова, М., 1916 (частью была уничтожена полицией; изд. 2-е, М., 1918); Избранные произведения, перев. русских поэтов, вступ. ст. А. В. Луначарского и А. К. Виноградова, Гиз, М. — Л., 1929 (Русские и мировые классики; том включает: Баллады и романсы, Крымские сонеты, Конрад Валленрод, Пан Тадеуш, Дзяды — отрывки из 2, 3 и 4 чч. и прилож. к 3 ч. — «Дорога в Россию»). Русск. перев. из Мицкевича появляются с 1829, когда вышли в перев. и подражаниях И. Козлова «Крымские сонеты», СПБ, 1829, с предисл. кн. Вяземского. Лучший перевод «Валленрода» — И. Шершеневича, «Современник», 1858, ч. 69. Др. перев.: В. Бенедиктова — «Конрад Валленрод» и «Гражина», СПБ, 1863, с рис. И. Тысевича; Н. Берга — «Переводы из Мицкевича», Варшава, 1863 (куда кроме «Конрада Валленрода» вошли отрывки из «Пана Тадеуша», сонеты и мелкие стихотворения); То же, перев. Ф. Миллера в «Русском слове», 1860, кн. VII, и Н. П. Семенова, СПБ, 1883; «Сонеты» кроме И. Козлова переводили: Омулевский (И. В. Федоров), СПБ, 1857; Н. Берг, «Современник», 1862, ч. 93; «Заря», 1869, кн. VII и XII; 1870, кн. III и XI; «Пана Тадеуша» переводили: Н. Берг, «Отечественные записки», 1862, ч. 14—143; 1870, VI; 1872, III; 1873, II и IV, и отд. изд., Варшава, 1875, и в упомянутых выше «Переводах», Варшава, 1865 (нов. изд., СПБ, 1907); Л. И. Пальмин, «Русская мысль», 1888, кн. I, III и IX; 1882, кн. VI, и др. Поэма «Дзяды» переведена: в «Русском слове», 1860, кн. X; 1861, кн. IV, перев. А. Семенова; В. Бенедиктов, перев. под назв. «Поминки», СПБ, 1865, и СПБ, 1883; То же, перев. Минаева, в т. III «Сочинений Мицкевича»; М. П. Вронченко перевел часть ее под заглавием «Праотцы», в «Невской альманахе» на 1829; в «Русской мысли», 1888, кн. X, перев. неизданные очерки «Рим», см. еще переводы из Мицкевича в сб. «Поэзия славян», под ред. Н. В. Гербеля, СПБ, 1871; Dziela, Wydanie Towarzystwa Literackiego im. A. Mickiewicza, we Lwowie, tt. I—VI, 1896—1911; Les Slaves, Course professe au College de France (1842—1844), Muzeum A. Mickiewicz, P., 1914; Pisma, wyd. objasn. przedm. J. Kallenbach, tt. I—IV, 1923; Dziel Wszystkie Adama Mickiewicza, tt. I—XII, 1923 (наиболее полное критическое изд. сочинений и писем Мицкевича). II. Дубровский П., Адам Мицкевич, «Отечественные записки», 1858, IX—XII; Киреевский Ив., Обозрение русской словесности за 1829 г., «Полное собр. сочин.», т. I, М., 1861; Вяземский П. А., Мицкевич о Пушкине (По поводу издания посмертных сочин. Мицкевича), в «Полном собр. сочин.» кн. П. А. Вяземского, т. VII, СПБ, 1882; Его же, Статьи о сонетах Мицкевича см. там же, т. I: 1) «Сонеты Мицкевича», 2) «Крымские сонеты». Обе статьи содержат прозаические переводы стихотворений Мицкевича; Берг Н. В., Как и когда писался «Пан Тадеуш» Мицкевича, «Русская старина», т. XII, 1875; Полевой К. А., Записки, СПБ, 1888 (рассказы о Мицкевиче в Москве); Спасович В., Сочинения, СПБ, 1889—1900 (т. II. «Мицкевич в раннем периоде», «Пушкин и Мицкевич у памятника Петра Великого»; т. VIII. «Конрад Валленрод»); Мякотин В. А., Адам Мицкевич, СПБ, 1891; Уманьский А., Адам Мицкевич, его жизнь и произведения до выезда за границу, «Русская мысль», 1891, VIII; Его же, Адам Мицкевич, Историко-литературный этюд, «Русское богатство», 1895, VII; Богданович А. И., Адам Мицкевич, «Мир божий», 1898, XII; Люксембург Р., Адам Мицкевич, «Leipziger Volkszeitung», 24/XII 1898 (русск. перев. — «Красная новь», 1929, кн. 6); Вейнберг П., Мицкевич — человек и поэт. Очерк, «Русское богатство», 1899, II; Конский П., Адам Мицкевич (1798—1898), «Жизнь», 1899, I; Немоевский А., Характеристика поэзии Адама Мицкевича, «Жизнь», 1899, IV; Спасович В., Адам Мицкевич и его поэтическое творчество, «Вестник Европы», 1899, VIII; Брандт Р., Основные мотивы поэзии Мицкевича, в сб. «Под знаменем науки», М., 1902; Фриче В. М., Патриархальная идиллия. Из истории общественных учений, «Образование», 1902, VII—VIII; Каренин В., Адам Мицкевич и Жорж Занд, «Вестник Европы», 1907, V; Яцимирский А., Мицкевич и Пушкин в новом освещении, «Вестник Европы», 1907, X; Погодин  А. А., Мицкевич. Его жизнь и творчество, 2 тт., М., 1912; Брандес Г., Романтическая литература Польши, «Собр. сочин.», т. XX, СПБ, 1914; Зелинский Ф. Ф., Возрожденцы, вып. II, П., 1922 (Из жизни идей, т. IV); Konopnicka M., Mickiewicz, jego zycie i duch; Ее же, Z roku Mickiewiczowskiego, 1900; Mickiewicz Wladyslaw, Ziwot Adama Mickiewicza, tt. I—III, Paryz, 1895 (самый полный биогр. материал); Chmielowski Piotr, Adam Mickiewicz, Zarys Biograficzno-literacki, tt. I—II, Warszawa, 1901; Dinces J., Adam Mickiewicz w oswietleniu najcelniejszych krytykow, 1918; Maciejowski J., Mickiewicz, 1918; Szpotanski S., Adam Mickiewicz i jego epoka, tt. I—III, 1922; Zielinski T., Trzy studja, Filarecka poezja Mickiewicza, 1922; Szyjkowski M., Adam Mickiewicz, 1922; Grabowski T., Adam Mickiewicz. Jego zywot i dziela na tle wspolczesn. Polski 1798—1855, 1922; Zyczynski H., Z estetyki Mickiewicza, Technika obrazowania poetyckiego, klasyfikacja estetyczna, teorja romantyzmu, 1923; Kallenbach J., Adam Mickiewicz, tt. I—II, Lwow, 1923; Tretiak J., Kto jest Mickiewicz, 1924; Niemojewski A., Dawnosc a Mickiewicz, 1925. III. Чижиков Л. А., Адам Мицкевич (Библиографический указатель русской литературы), «Изв. Отд. русск. яз. и слов. Академии наук», т. XX, 1915, кн. II; Stolarzewicz L., Bibliografja Mickiewiczowska, Wilno. 1924. . Константин Михайлович [Якуб Колас, Тарас Гуща, 1882—]— белорусский поэт, вице-президент Белорусской академии наук. Р. в Минской губ. в семье лесного сторожа. Учился в Несвижской учительской семинарии. С 1906 участвовал в так наз. «нашенивском» национально-демократическом движении (см. «Белорусская лит-ра»). За участие в учительском съезде был приговорен к 3 годам заключения, которые отбывал в минской тюрьме [1908—1911. Был мобилизован царской армией, окончил Александровское военное училище в чине подпоручика. До 1921 учительствовал в Курской губ., откуда вернулся в БССР. Был членом Института белорусской культуры, а затем академии. В 1926 в связи с 20-летним юбилеем поэта правительство БССР присвоило М. звание народного поэта.  Популярным писателем М. становится после Октября. К послеоктябрьскому периоду относятся ранее начатые и вновь написанные главные произведения писателя: «Новая земля», «Сымон Музыка», «У палесскай глушы» и др. Творческий подъем после Октября  является разительным подтверждением того раскрепощающе-плодотворного воздействия, которое оказала пролетарская революция на культуру и лит-ру ранее угнетенных национальностей. Выразитель идей и настроений широких трудовых масс середняцкого крестьянства, подымавшегося на борьбу с самодержавно-помещичьим строем, М. далеко не сразу и не прямо пришел к пониманию и приятию новой пролетарской Белоруссии. Мировоззрение поэта было обременено различными националистическими пережитками буржуазно-демократического движения, в котором поэт принимал непосредственное участие. На отдельных этапах борьбы (например в сб. «Водгульле») эти черты приближали писателя к буржуазно-националистической лит-ре. Понадобился более чем десятилетний период успешного социалистического и национально-культурного строительства в Белоруссии под руководством пролетариата, чтобы Мицкевич приступил к пересмотру своих классовых и идейно-творческих установок. В конце 1930 М. опубликовал свое письмо к Советской Белоруссии, в к-ром он признает свои прежние ошибки, заявляя, что он «категорически порывает с национал-демократизмом» (см. «Сав. Беларусь» от 14/XII 1930). Выступление М. на лит-ую арену исторически совпадает с оживлением крестьянского и нац.-дем. движения Белоруссии — «нашенивства». Основным лозунгом этого движения, в частности лит-ого, было требование «вольной бацькаушчыны» («свободной родины»), под которым разумелась культурно-национальная автономия для Белоруссии. В лит-ре усиленно культивировалась национальная романтика и либерально-народническая идеа лизация белорусского мужика. У М. мы находим следы этой идеологии уже в ранних его произведениях. Первое стихотворение М. «Наш родна край» появилось в 1906 и было напечатано в радикально-демократической газете (вскоре закрытой) «Наша доля». В этом и в ряде других стихотворений, проникнутых народническим сочувствием к «краю сіроцс», М. выражает настроение широких трудовых масс белорусского середняцкого крестьянства в их борьбе с самодержавно-помещичьим режимом. Национальный гнет, отсталость и нищета широких масс крестьянства толкают поэта в ряде стихотворений от моралистических позиций к революционно-политическому протесту. Борьба порабощенных крестьянских масс против самодержавно-помещичьего режима иллюзорно преломляется в сознании поэта в форме восстания как бы «единого», сплошного «бедного края». Рисуя политическое бесправие белорусского мужика, М. обращается к «ворогам» — панам, угрожая им мужицкой расправой: «Ужо дауно вяроукі вас, паны, чакаюць». Мужик в восприятии М. есть синоним «белорусса», носителя политических и национальных идеалов. В стихотворении «К белоруссам» М. бросает призыв: «Устаньте, хлопцы, устаньте братки.  Устань, ты, наша сторона.  Ужо глядзіць к нам на палаткі  Жыцья новага вясна» (т. I, вып. II, стр. 139).  Однако такие революционно-политические мотивы не являются основными в творчестве М. Они отражают лишь стихийный подъем крестьянских возмущений. Реакция и социально-политическое вырождение национально-буржуазного («нашенивства») движения после 1905 придает песням М. преимущественно пассивный сентиментально-народнический характер. Первый сборник стихов М. носит характерное название «Песні жалобы» [1910. От социально-политической тематики поэт уходит к интимно-лирическим мотивам. Последние сменяются увлечением фольклорно-этнографическими мотивами. Беллетристические сказки этого периода, выросшие на болотистой почве национализма, не представляют особой ценности; ряд стихов проникнут настроениями идейного распутья («На раздарожны», «Вясною» и др.). В своей большой поэме «Новая земля», начатой в 1911, М. пытается найти выход для белорусской деревни в ее стремлении к «своей земле»: он рисует образ крестьянина Михаила, энергично стремящегося «купиць землю, набыць свой кут» и фанатически добивающегося осуществления частнособственнического идеала. Михаил умирает в непосильной борьбе, завещая лозунг борьбы за этот идеал своему брату. Поэму М. удалось закончить только в 1923, когда аграрная проблема уже была разрешена пролетарской революцией, указавшей крестьянству путь к коллективизации. Поэма таким образом сохраняет свою ценность важного исторического документа, где реалистически показана историческая борьба широких масс крестьянства за землю. Не выработав четкого революционного мировоззрения, не понимая исторический роли крестьянства, М. часто впадает в мистицизм и абстрактную романтику. Так напр., в поэме «Сымон Музыка» М. стремится воплотить в художественную форму (в образе Сымона) буржуазно-нашенивскую идею о мессианской роли белорусской интеллигенции. Мессианизм «Сымона Музыки» явился логическим завершением националистических тенденций в раннем творчестве Мицкевича. Накануне Октября он пишет драматический эскиз «На дорозе жицьця», в к-ром создает символический образ «Маті-Беларусі», пророчески собирающей «своих дзеток», т. е. нац.-дем. интеллигенцию, что объективно выражало враждебное отношение буржуазно-демократической интеллигенции к грядущей пролетарской революции. После Октябрьской революции М. пишет ряд националистических стихотворений. В сборнике стихов «Водгульле», вышедшем в 1922, после приезда М. в БССР, имеется целый ряд враждебных выпадов против советской власти. М. долгое время стоял в стороне от советской тематики. Его вышеупомянутые поэмы и ряд больших повестей («У палесскай глушы», «У глыбі Палесься» и др.) тематически и идеологически обращены к прошлому, к-рое им идеализируется и противопоставляется современности. В названных повестях М. ретроспективно воссоздает образ идеального нашенивца Лобановича — борца за «возрождение Белоруссии». Даже в повести «На просторах жицьця» на тему  о деревенской рабфаковской молодежи М. трактует последнюю как своеобразную продолжательницу идей и традиций нашенивства. До революции М. был продолжателем традиций русской народнической поэзии. Его «Песні-жалобы» носят на себе явные следы влияния этой поэзии, сохраняя при этом самобытно-национальный характер. Фольклор является основным источником лексики М. Отсюда, между прочим, уменьшительные существительные — «сонейка», «хатка», «лужок», «конік» — и определения — «малодзенькі», «золаценькі», «ціхенькі» и т. д., отражающие сентиментально-народническую настроенность поэта. Поэмы Мицкевича («Новая земля», «Сымон Музыка» и др.) формально развернуты в том же направлении. Так, в «Новой земле» целые главы посвящаются описанию этнографически-фольклорных черт той или иной местности (усадьбы, быта, праздников и т. д.). Глубокое знание автором крестьянско-хуторского быта позволяет ему мастерски рисовать отдельные картины (деревенский пейзаж, портреты крестьян и т. д., напр. в «Новой земле» и «Сымоне Музыка»). Но он становится явно беспомощным там, где речь идет о больших массах людей и ускоренной динамике событий (поэма «На шляхох волі»). Реконструктивный период поставил перед старыми писателями во весь рост основную проблему идеологической перестройки. И у М. мы встречаем некоторый поворот к переоценке старых идеологических установок; в поэме «На шляхох волі» («Полымя», 1928—1930) автор уже более объективно оценивает большевизм и большевиков, ведущих революционную работу в царской армии. Следующим значительным шагом на этом пути является цикл стихов, посвященных коллективизации. В них М. глубже осознает объективную несостоятельность своих прежних идей о путях крестьянства, выраженных в свое время в «Новой земле». Отталкиваясь от этих идей собственника-хуторянина, М. пишет: «„Мая земля“, „мой поплау“, „паша“  „Мой луг“, „мой конь“, „мое коровы“ —  Зьлінялыя, старые словы:  Пара, пара даць сенс ім новы  Змяніць іх час на „наш“ і „наши“  (из цикла «Колгасное»). Повесть «Адшчапенец» («Полымя», 1931) обнаруживает такое же внимание и интерес писателя к коллективизации, отражая наступивший перелом среди середняцких масс белорусской деревни — от собственничества, отщепенства — к коллективизму. Последнее произведение М., в связи с упомянутым его письмом к советской общественности, свидетельствует о том, что М. серьезно стал на путь ревизии старой нашенивской идеологии, на путь решительной идейно-художественной перестройки. Библиография: I. На русск. яз. перев.: В глуши Полесья, перев. К. Яковчика, Гиз, М., 1929; На просторах жизни, Рассказы и повести, перев. И. Баранкевича, Гиз, М. — Л., 1930. Поэзия: Собр. сочин., тт. I, II; Песні-жалобы, 1910; Новая земля, 1923; Сымон Музыка, Менск, БДВ, 1925; На шляхох волі, «Полымя», 1928—1930. Проза (Тарас Гушча): Родные з’явы, Вильна, 1914; У палесскай глушы, 1923; У глыбі Палесься, Менск, БДВ, 1927; Адшчапенец, «Полымя», 1931; «Творчество К. Мицкевича», М., 1927. II. А. Б-на, Рец. на русск. перев. «На просторах жизни», «Пролетарский авангард», 1930, VII; Рец. на  русск. перев. «В глуши Полесья»: Гроссман Б., «Новый мир», 1929, IV; Поляк Л., «Красная новь», 1929, IV; Перекати-Поле, «Земля советская», 1930, I; Чармынскі У., Я. Колас, крытычна-біографічны нарысі в т. I «Собр. сочин.»; Аутобиография — Я. Колас у літаратурнай крытыцы, Менск, 1926, Критика: Бэнде и Кучар, Матар’ялы да нарысау гісторыі беларускай літаратуры, «Маладняк», 1931, № 6—7; Якуб Колас у літаратурнай крытыцы, зборник артикулаў, Менск, 1926; Вазьнясенскі, Ля вытокаў мастацкай прозы Коласа, «Полымя»; Карскі, Беларусы, том III, ч. 3; Рэцэнзіі ў журн. «Полымя», «Маладняк», «Узвышша». Г. Красневский... смотреть

МИЦКЕВИЧ

1.(Mickiewicz), Адам (24.XII.1798 - 26.XI.1855) - польск. поэт и деятель освободит. движения. Род. близ Новогрудка в семье обедневшего шляхтича. В 1815... смотреть

МИЦКЕВИЧ

МИЦКЕ́ВИЧ (Mickiewicz), Адам (24 дек. 1798 – 26 ноября 1855) – польский поэт, деятель польского освободит. движения. Учился в Виленском ун-те (1815–... смотреть

МИЦКЕВИЧ

(Mickie-wicz) Адам (1798, Заосье, близ Новогрудка, ныне Белоруссия – 1855, Константинополь), польский писатель. Сын обедневшего шляхтича. Учился на ист... смотреть

МИЦКЕВИЧ

МИЦКЕВИЧ (Mickiewicz) Адам (24.12.1798, с. Заосье Новогруд. у., Белоруссия, — 26.11.1855, Константинополь, похоронен в Кракове) — польск. поэт, перевод... смотреть

МИЦКЕВИЧ

Mickie-wicz) Адам (1798, Заосье, близ Новогрудка, ныне Белоруссия – 1855, Константинополь), польский писатель. Сын обедневшего шляхтича. Учился на историко-филологическом ф-те Виленского ун-та (1815–19), еще студентом начал писать стихи (1817), активно участвовал в молодежных организациях «филоматов» и «филаретов». Когда эти тайные общества раскрыли, Мицкевич, который уже учительствовал в Ковно, был арестован и выслан из Литвы (1824). Около четырех лет провел в России, где сблизился с участниками декабристского движения и русскими литераторами, в т. ч. с А. С. Пушкиным. Ранние произведения Мицкевича выдержаны в духе классицизма и свидетельствуют об увлечении Вольтером (перевод отрывка из «Орлеанской девственницы»). Первый стихотворный сборник Мицкевича «Поэзия» (1822) стал манифестом романтизма. В предисловии автор объявил условием расцвета литературы ее истинно национальный характер. Во второй том «Поэзии» (1823) вошла поэма «Гражина», которая ставила вопросы об обязанности правителя считаться с чувствами народа, о недопустимости сговора с врагом. В этот том включена также драматическая поэма «Дзяды» (ч. 2, 4), изображавшая белорусский народный обряд поминовения усопших. Суждения о нравственности и долге произносил в ней хор крестьян, вызывающий мертвых на суд и оценивающих их поступки. В России вышла книга Мицкевича «Сонеты» (1826) – с циклом «Крымские сонеты», поразившим читателя великолепием пейзажей и лиризмом. Поэма «Конрад Валленрод» (1828) посвящена борьбе литовцев с крестоносцами, герой близок персонажам Дж. Г. Байрона: он одинок, несчастен, его прошлое окутано тайной. Понимая невозможность личного счастья в угнетенной отчизне, Валленрод отдает жизнь за родину. В 1829 г. Мицкевич выехал из России, посетил Германию, Швейцарию, Италию. После неудавшейся попытки присоединиться к Польскому восстанию 1830 г. поэт жил преимущественно в Париже. В 3-й части «Дзядов» (1832) Мицкевич создал образ поэта Конрада, который, сочувствуя страданиям народа, вызывает на поединок Бога как виновника царящего в мире зла. К ней примыкал эпический «Отрывок» – цикл стихотворений о России, своеобразный путевой дневник. Обличая деспотизм, поэт стремился провести грань между русским народом и царизмом. В 3-й части «Дзядов», как и в художественно-публицистическом сочинении «Книги польского народа и польского пилигримства» (1832), Мицкевич изложил мистическую доктрину «польского мессианизма», согласно которой страдания Польши связаны с особым историческим призванием ее народа. Поэт призывал польскую эмиграцию к участию во «всеобщей войне за вольность народов», участвовал в организации польского легиона, воевавшего за свободу Италии. Последнее крупное произведение Мицкевича – поэма «Пан Тадеуш» (1834) – национальная эпопея, написанная в реалистическом духе, ставшая энциклопедией польского быта. Во время Крымской войны 1853–56 гг. Мицкевич отправился с политической миссией в Константинополь, где умер от холеры. Его прах, захороненный в Париже, был перевезен в Польшу в 1890 г.... смотреть

МИЦКЕВИЧ

МИЦКЕВИЧ (Mickiewicz) Адам (1798 - 1855), польский поэт, деятель национально-освободительного движения. Основоположник польского романтизма (статья "О романтической поэзии", 1822; сборник "Поэзия", том 1, 1822; поэмы "Дзяды", части 2, 4, 1823, "Гражина", 1823). В 1824 выслан царскими властями из Литвы; жил в России, где сблизился с декабристами, А.С. Пушкиным; издал книгу "Сонеты" (1826), поэму "Конрад Валленрод" (1828). С 1829 в эмиграции (преимущественно в Париже); создал 3-ю часть "Дзядов" (1832), отразив подвижническую борьбу польских патриотов, и поэму "Пан Тадеуш" (1834) - лироэпическое полотно старопольского быта, образец словесной живописи. В 1849 редактор демократической газеты "Трибюн де пепль". <br>... смотреть

МИЦКЕВИЧ

МИЦКЕВИЧ (Mickiewicz) Адам (1798-1855), польский поэт, деятель национально-освободительного движения. Основоположник польского романтизма (сборник "Поэзия", т. 1, 1822; поэмы "Гражина", 1823, "Дзяды", ч. 2, 4, 1823, "Конрад Валленрод", 1828). В 1824 выслан царскими властями из Литвы; жил в России, где сблизился с декабристами, А. С. Пушкиным. В эмиграции (после 1829) создал 3-ю часть "Дзядов" (1832) и поэму "Пан Тадеуш" (1834) - эпическое полотно старопольского быта, шедевр словесной живописи. В 1840-44 читал лекции о славянских литературах в Париже; в 1849 редактор демократической газеты "Трибюн де пепль".<br><br><br>... смотреть

МИЦКЕВИЧ

МИЦКЕВИЧ Евгений Петрович (1893-1959), разведчик, полковник. В органах госбезопасности СССР с 1924. В 1925-33 работал в странах Западной Европы, в 193... смотреть

МИЦКЕВИЧ

(Адам М. (1798-1855) - польский поэт) Земля - в каждом каменном выеме, Трава - перед всеми дверьми. Где с гордою лирой Мицкевича Таинственно слился язы... смотреть

МИЦКЕВИЧ

МицкевичПо происхождению польская или белорусская. Основа имя Митя от Дмитрия (см. Митяев), а в этих языках происходит замена ц - т Миткевич и стал Миц... смотреть

МИЦКЕВИЧ

МИЦКЕВИЧ Евгений Петрович (1893-1959), разведчик, полковник. В органах госбезопасности CCCР с 1924. В 1925-33 работал в странах Зап. Европы, в 1934-37 - на Дальнем Востоке и в США. В Великую Отечественную войну в центральном аппарате советской разведки, затем работал в странах Зап. Европы. С 1953 на научной и педагогической работе в СССР.<br><br><br>... смотреть

МИЦКЕВИЧ

- Евгений Петрович (1893-1959) - разведчик, полковник. В органахгосбезопасности CCCР с 1924. В 1925-33 работал в странах Зап. Европы, в1934-37 - на Дальнем Востоке и в США. В Великую Отечественную войну вцентральном аппарате советской разведки, затем работал в странах Зап.Европы. С 1953 на научной и педагогической работе в СССР.... смотреть

МИЦКЕВИЧ

Мицкевич — сотр. «Лесн. Журн.» (1880)Псевдонимы: М—чИсточники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В ... смотреть

МИЦКЕВИЧ

МИЦКЕВИЧ (Адам М. (1798-1855) - польский поэт) Земля - в каждом каменном выеме, Трава - перед всеми дверьми. Где с гордою лирой Мицкевича Таинственно слился язык Грузинских цариц и царевичей Из девичьих и базилик. П956 (II,94)... смотреть

МИЦКЕВИЧ

имя собств., сущ. муж. родаМіцкевич

МИЦКЕВИЧ

Начальная форма - Мицкевич, неизменяемое, женский род, одушевленное, фамилия

МИЦКЕВИЧ

Кич Ким Киев Мец Меч Мик Вич Вие Мицкевич Цик Век Чек

МИЦКЕВИЧ (MICKIEWICZ) АДАМ

МИЦКЕВИЧ (Mickiewicz) Адам (1798-1855) - польский поэт, деятель национально-освободительного движения. Основоположник польского романтизма (сборник "Поэзия", т. 1, 1822; поэмы "Гражина", 1823, "Дзяды", ч. 2, 4, 1823, "Конрад Валленрод", 1828). В 1824 выслан царскими властями из Литвы; жил в России, где сблизился с декабристами, А. С. Пушкиным. В эмиграции (после 1829) создал 3-ю часть "Дзядов" (1832) и поэму "Пан Тадеуш" (1834) - эпическое полотно старопольского быта, шедевр словесной живописи. В 1840-44 читал лекции о славянских литературах в Париже; в 1849 редактор демократической газеты "Трибюн де пепль".<br>... смотреть

МИЦКЕВИЧ (MICKIEWICZ) АДАМ (17981855)

МИЦКЕВИЧ (Mickiewicz) Адам (1798-1855), польский поэт, деятель национально-освободительного движения. Основоположник польского романтизма (сборник "Поэзия", т. 1, 1822; поэмы "Гражина", 1823, "Дзяды", ч. 2, 4, 1823, "Конрад Валленрод", 1828). В 1824 выслан царскими властями из Литвы; жил в России, где сблизился с декабристами, А. С. Пушкиным. В эмиграции (после 1829) создал 3-ю часть "Дзядов" (1832) и поэму "Пан Тадеуш" (1834) - эпическое полотно старопольского быта, шедевр словесной живописи. В 1840-44 читал лекции о славянских литературах в Париже; в 1849 редактор демократической газеты "Трибюн де пепль".... смотреть

МИЦКЕВИЧ (MICKIEWICZ) АДАМ (17981855)

МИЦКЕВИЧ (Mickiewicz) Адам (1798-1855) , польский поэт, деятель национально-освободительного движения. Основоположник польского романтизма (сборник "Поэзия", т. 1, 1822; поэмы "Гражина", 1823, "Дзяды", ч. 2, 4, 1823, "Конрад Валленрод", 1828). В 1824 выслан царскими властями из Литвы; жил в России, где сблизился с декабристами, А. С. Пушкиным. В эмиграции (после 1829) создал 3-ю часть "Дзядов" (1832) и поэму "Пан Тадеуш" (1834) - эпическое полотно старопольского быта, шедевр словесной живописи. В 1840-44 читал лекции о славянских литературах в Париже; в 1849 редактор демократической газеты "Трибюн де пепль".... смотреть

МИЦКЕВИЧ А.

МИЦКЕВИЧ Адам (1798-1855) - величайший польский поэт. Происходил из мелкопоместной шляхты, в которой во времена М. шел усиленный процесс расслоения. В ту пору русское самодержавие, стремясь сделать Польшу поставщиком промышленной продукции для всей империи, усиленно поддерживало магнатов, капитализирующуюся знать. Эта политика приводила к разорению и деклассации мелкой шляхты. Последняя частично «омужччивалась», частично переходила в ряды ремесленников, частично пополняла ряды польского разночинства, во всех трех случаях представляя постоянный людской резервуар для повстанческого польского движения. В. И. Ленин следующим образом оценивал это движение: «Пока народные массы России и большинства славянских стран спали еще непробудным сном, пока в этих странах не было самостоятельных, массовых, демократических движений, шляхетское освободительное движение в Польше приобретало гигантское первостепенное значение с точки зрения демократии не только всероссийской, не только всеславянской, но и всеевропейской».<p class="tab">Именно процесс расслоения мелкой шляхты, которая была основной движущей силой шляхетского освободительного движения, делал ее в противовес крупной шляхте - «магнатерии» - особенно непримиримо настроенной по отношению к русскому царизму, т.-е. революционно-демократичной по своим объективным функциям и в то же время и более восприимчивой к революционно-демократическим идеям эпохи. Но, говоря о революционности и демократичности мелкой шляхты, нельзя забывать о реакционной стороне этой революционности - стремясь восстановить уничтоженную захватчиками независимость Польши, мелкая шляхта неизбежно несколько идеализировала прошлое; шляхетскую республику, к-рая по существу была формой олигархии, мелкая шляхта считала воплощением идей равенства и братства. Это тяготение к идеализированному феодализму составляло особенность революционности шляхты, особенность реакционную, благодаря которой все ее восстания не были поддержаны крестьянством, не развязывали аграрной революции. Вот почему демократическая шляхта сплошь и рядом сдавала свои позиции или идеологически капитулировала перед магнатами, несмотря на то, что в основном была движущей силой национально-демократического движения. М. был поэтом этой мелкой шляхты, отражая в своем творчестве всю демократическую систему ее взглядов и в то же время всю реакционную сторону их.</p><p class="tab">М. родился в семье мелкопоместного шляхтича в Литве, занимавшегося адвокатурой в местечке Новогрудка. Детство провел на хуторе в Заосье. Учился в Виленском университете, где вступил в кружок так наз. филоматов, наряду с другими кружками внешне организованный по типу немецких студенческих кружков просветительского типа. В Польше, к-рая незадолго до этого подверглась третьему и последнему разделу, окончательно утеряв свою независимость, эти кружки конечно неизбежно принимали характер патриотических обществ, стремившихся восстановить независимость родины. Есть не мало указаний на то, что этими обществами незаметно для них самих руководила довольно серьезная конспиративная организация во главе с знаменитым Валерьяном Лукасинским, впоследствии попавшим в лапы царских жандармов и проведшим целых 46 лет в одиночном заключении в крепости. Кружки существовали полулегально. Именно в этих кружках М. познакомился с учением французских утопических социалистов, в частности Сен-Симона, и с идеями Великой французской революции. В 1822 по пустячному поводу вся молодежь, включая и 11-12-летних мальчиков, была схвачена и после следствия, сопровождавшегося дикими истязаниями, разослана по тюрьмам, сослана, сдана в солдаты и т. д. Был арестован также и Мицкевич.</p><p class="tab">За время своего пребывания в Виленском университете и (последние годы перед арестом) преподавателем гимназии в Ковно М. выпустил два томика стихов. В первый вошли баллады, лирика и короткое предисловие, в к-ром автор полемизирует с противниками романтической школы. К произведениям последней он причисляет свои баллады, представляющие обработку народных песен и легенд. Второй томик заключал мелкие стихи, поэму «Гражина» и драматическую поэму «Дзяды» в отрывках, в составе пролога и второй и четвертой частей. Начав свое творчество с идиллий, еще сильно отмеченных влиянием классицизма, М. все более переходит на позиции романтизма, по мере того как содержание его творчества обогащается новыми, идущими с Запада идеями, ломающими застывшие формы классической поэтики.</p><p class="tab">Уже в этих двух томиках, в значительной части еще наполненных индивидуальной лирикой, попадаются стихи, отражающие революционные настроения М.: «Ода к молодости», в к-рой он призывает столкнуть земной шар с заплесневевшей колеи и к-рую заканчивает словами: «Здравствуй, заря свободы, за тобой взойдет солнце спасенья»; вторая часть драматической поэмы «Дзяды», где М. выводит дух помещика, истязавшего своих крестьян. Но насколько эти идеи (в то время, во всяком случае) еще не вошли в плоть и кровь М., показывает ряд сцен в тех же «Дзядах» из жизни крестьянства, изображающих эту жизнь в довольно идиллических красках. Здесь лишь наметились те взгляды М., к-рые впоследствии заставили его к общему негодованию шляхетской эмиграции заявить, что жестокая расправа крестьян с помещиками в Галиции в 1846 - дело вполне естественное, к-рого всегда следовало ожидать, и которые еще позднее, в 1849, привели его к утверждению, что «современное понятие собственности и семьи станет таким же ненавистным, каким стала королевская власть». Но нельзя тут же не отметить крайне вредную и в настоящее время имеющую объективно-реакционный смысл ошибку исследователей, пытающихся причесать М. под социалиста; они не учитывают и реакционной стороны его взглядов, к-рая отражалась в его творчестве и которая сейчас используется национал-демократами.</p><p class="tab">В тюрьму М. попал мечтателем с неопределенно революционными настроениями. Вышел же он оттуда целеустремленным борцом за независимость родины, с установившимися взглядами, характерными для тогдашнего польского освободительного движения, с закаленной ненавистью к царизму. В одной из последних частей «Дзядов», куда М. ввел сцены тюрьмы, следствия и бичевал царских опричников, он отразил это свое перерождение лирика-мечтателя в поэта-борца, заставив своего героя Густава написать на каменном столбе, поддерживающем своды тюрьмы: «D. O. M. Gustavus obiit M. D. C. C. C. XXIII Calendis novembris, hic natus est Conradus M. D. C. C. C. XXIII Calendis novembris» (Густав умер ноябрьской ночью 1823. Здесь родился Конрад ноябрьской ночью 1823).</p><p class="tab">М. был освобожден из тюрьмы в апреле 1824 на поруки знаменитого впоследствии вождя повстанцев Иоахима Лелевеля, в то время профессора Виленского университета. В октябре того же года ему был вручен приказ немедленно выехать под конвоем жандармов в Петербург. Здесь он сблизился с русскими литературными кругами, с Пушкиным, сошелся с декабристами Бестужевым и Рылеевым.</p><p class="tab">Национализм М. был лишен в то время черт национального шовинизма, проявившихся впоследствии в его «Книгах народа польского» и «Книгах пилигримства польского», написанных в период упадка и растерянности, после подавления восстания 1830, и сконцентрировавших в себе все мистические реакционные элементы его мировоззрения. В петербургский период жизни М. эта сторона его взглядов проявлялась лишь в форме слабо еще тогда намечавшегося мессианизма. Мицкевич считал, что дело освобождения Польши как самой демократической, по его мнению, страны в Европе является делом общечеловеческим и что в свою очередь поляки, преданные своей родине, обязаны защищать интересы угнетенных всего мира. Эта идея, несмотря на то, что из нее же развился впоследствии и мессианизм М., была несомненно идеей революционной, которая именно и позволила ему в отличие от многих его соотечественников и современников различать в России угнетаемых от угнетателей. Описывая в своих стихах о России ненавистный ему Петербург, символизирующий для него, усвоившего некоторые взгляды тогдашних славянофилов, - самодержавие, описывая парады и разводы царя Николая I, издеваясь над высшим петербургским обществом, он в то же время находит потрясающие образы для описания страданий русского народа.</p><p class="tab">Это именно и позволило ему найти друзей среди революционных кругов того времени, подчеркнуть в своих произведениях, что его борьба направлена не против русского народа, а против общих цепей польского и русского народа. В своем послании «К друзьям-москалям» он пишет:</p><p class="tab"></p><p class="tab">«Мой кубок, наполненный ядом, теперь опрокинут,</p><p class="tab">И гневом палящим полно мое горькое слово:</p><p class="tab">В нем слезы отчизны кровавым потоком нахлынут</p><p class="tab">И пусть прожигают... не вас, но лишь ваши оковы».</p><p class="tab">В России М. пробыл до 1829, по нескольку раз меняя место жительства и переезжая из Петербурга в Одессу, в Крым, в Москву. За этот период он написал ряд лирических и эротических стихов, крымские сонеты и поэму «Конрад Валленрод». Последняя была признана польской и европейской критикой одним из величайших произведений мировой литературы, хотя идея ее вызывала большие споры, особенно среди польской критики, породив термин «валленродизм», означающий предательскую тактику по отношению к врагу. Герой поэмы Вальтер Альф, будучи сыном захваченной и порабощенной крестоносцами Литвы, после смерти своих убитых теми же крестоносцами родителей попадает в рыцарский замок, где его воспитывают христианином. Но находящийся в плену в замке старый вайделот (литовский народный певец, аналогичный скандинавскому скальду) внушает ему любовь к порабощенной Литве и ненависть к крестоносцам. В первом же сражении Альф переходит на сторону литовцев, поселяется у литовского князя Кейстута и женится на его дочери Альдоне. Но крестоносцы продолжают наступать. Вальтер, видя бессилие своего народа противостоять надвигающейся лавине, решает пожертвовать своим личным счастьем для спасения родины. Он покидает семью и проникает в ряды крестоносцев, где под именем Конрада Валленрода, строгой жизнью и воинственностью добиваясь все более высоких ступеней, становится наконец гроссмейстером ордена. Достигнув этого, он рядом предательств приводит орден к гибели, а сам, разоблаченный крестоносцами, падает от их руки. Здесь несомненно чувствуется влияние и Байрона и Шиллера, «Заговор Фиеско» которого М. в это время читал, и книг Макьявелли, эпиграф из сочинений к-рого предпослан «Конраду Валленроду». Но своеобразие условий, определивших творчество М., породило и очень характерную особенность этого произведения. Абстрактной субъективной шиллеровской морали здесь противопоставлен примат общественной целесообразности. На конфликте между христианской моралью, привитой воспитанием, и любовью к родине и построена личная драма Валленрода. Именно в этом, а не в так наз. «валленродизме», модном течении, возникшем на основе поэмы и исказившем мысль М., заключается идея произведения. Тем не менее не чем иным, как сознанием бессилия своего народа перед могущественным врагом, как тем, что М. не видел сил, способных этому врагу противостоять, может быть объяснено возникновение этого произведения. «Конрад Валленрод» является завершением определенного периода в творческом росте Мицкевича - его романтизма. В то же время здесь М. окончательно порывает с индивидуалистической романтикой, переходя к социальному пафосу.</p><p class="tab">В 1829 М. получил наконец разрешение на выезд за границу, о к-ром долго хлопотал. Известие о польском восстании 29 ноября 1830 застало его в Риме. М. не верил в его успех. Поднятое польской шляхтой и не поддержанное крестьянскими массами (все мероприятия, к-рые могли развязать аграрную революцию и поднять крестьянство, встречали упорное противодействие со стороны крупной шляхты), восстание это было подавлено уже весной 1831. Пока М. хлопотал о поездке, все было кончено. Польская эмиграция была охвачена раздорами и противоречиями. Тщетно силясь внести дух «революционно-патриотического единства», сам он не входил ни в одну эмигрантскую группу, будучи однако по образу мыслей ближе всего к революционно-демократической группе Лелевеля в Париже, куда М. переехал в августе 1832. За это время он выпустил «Книги народа польского» и «Книги пилигримства польского», где стилизованной ритмической библейской прозой развивал идею о мессианистическом назначении польского народа, о якобы существовавшем в Польше равенстве и братстве, противопоставляя польский народ всем другим народам и призывая к национальному единству. Реакционный характер этих книг, отражавших некоторые особенности мировоззрения в основном революционно-демократической мелкой шляхты, не случайно нашел для своего выражения религиозную форму. Подавление восстания 1830, борьба партий среди эмиграции, к-рая М., не уяснявшему себе ее классовых корней, казалась мелочной сварой, заставляла его все дальше уходить от этой действительности. Романтизм, нашедший свое завершенное выражение в «Конраде Валленроде», получил новый удар от действительности; М. попытался еще дальше уйти от нее и попал в мертвое царство религиозного мистицизма. Правда, мистицизм М., этого «якобинца», как его называл поэт-аристократ и реакционер Красинский, был лишен одной характерной черты - пассивности и покорности воле божией - и впоследствии был значительно преувеличен в классовых целях буржуазными исследователями М., но наличия этой стороны в мировоззрении и творчестве М. нельзя игнорировать.</p><p class="tab">Со времени консолидации польской буржуазии, пробуждения пролетариата Польши и России националистическое польское движение потеряло свой демократический характер, все более заостряясь против идеологии пролетариата, против идеи международной его солидарности. Идеи национального единства, взгляд на историю Польши как на последовательное развитие свободы и братства, отраженные в творчестве М., были подхвачены такими напр. польскими мелкобуржуазными националистич. партиями, как ППС. Эти идеи приобретают уже характер контрреволюционного фашизма с момента возникновения империалистической Польши. С этого момента затушевывать реакционную сторону демократизма М. - значит объективно лить воду на мельницу нац.-демократов. Именно эту сторону законченно и завершенно выражают «Книги народа польского» и «Книги пилигримства польского». Начатая одновременно с ними эпическая поэма «Пан Тадеуш» вышла в свет лишь два года спустя - в 1834. Эта книга представляет собой как бы памятник уходящей Польше, такой, какой она преломлялась в сознании тоскующего по ее неповторимости М. Словно в лучах заходящего солнца, проходят в поэме картины из жизни мелкой шляхты с пирами и охотами, ссорами и драками из-за пустяков, с хвастовством и сутяжничеством, со всем веками устоявшимся, теперь уходящим бытом. Но все это освещено у М. такой любовной улыбкой грустного юмора, так подчеркивается основная черта всех этих шляхтичей - добродушие и любовь к родине, - что все их отрицательные черты теряют свою остроту, смягчаются, вызывая у читателя добродушную улыбку, а не отвращение. И как грустный рефрен, как напоминание о неповторимом звучат концовки глав: «Уснул последний в Литве возный трибунала», «Так уснул последний ключник Горешкова». Последний... последний... Этим напоминанием М. как бы приглашает читателя не судить уходящих.</p><p class="tab">Это было последнее поэтическое произведение М. Удручаемый травлей, поднятой против него аристократической частью эмиграции, тяжкой борьбой за существование, душевной болезнью жены, М. ничего больше не писал, на несколько лет подпав под влияние уже несомненного мистика Товианского, проповедывавшего самосовершенствование, вознесение духа к богу и покорность воле божьей. Эта связь порвалась лишь в 1846, когда оживилось революционное движение в Европе. М., считавший, что не с реакционными правительствами, а с революционными массами следует связываться защитникам польской независимости, понял тогда вредность мистических вдохновений Товианского, всеми силами удерживавшего «братьев» от участия в революционных движениях. Но говоря о взглядах М. на связь польского освободительного движения с революциями в Европе, нельзя не отметить характерной для польской мелкой шляхты непоследовательности этих взглядов, выражающейся в культе Наполеона I, рассматриваемого в качестве выразителя идей французской революции и освободителя Польши, - бонапартизме, заставлявшем М. одно время возлагать надежды на Луи Бонапарта. Конечно это был весьма своеобразный бонапартизм, не помешавший тому же Луи Наполеону во время своего президентства закрыть газету М. «Трибуна народов», где поэт выступал против правительства капиталистов, обращая к рабочим следующий напр. призыв: «Если рабочие позволят обойти себя этими лицемерными заигрываниями, если они удовольствуются несколько улучшенной долей и захотят отделить себя от всеобщего дела пролетариата, то они будут похожи на тех людей из оппозиции, к-рые, став вельможами, отрекаются от тех чувств, к-рым они обязаны своим высоким положением». Но тем не менее бонапартистских симпатий нельзя не учитывать как момента, характеризующего опять-таки всю ту же реакционную сторону творчества М. и отражаемого им мировоззрения мелкой шляхты.</p><p class="tab">Творческий гений М., угасая в этот период, прорывался еще иногда в устных импровизациях, но они не сохранились, как и большинство его импровизаций более раннего периода. В 1847 М. отправился в Италию организовывать польский легион для защиты независимости Италии. Вернувшись в Париж в 1848, он стал в начале 1849 редактировать уже упомянутую выше революционную газ. «Трибуна народов». В 1855 М. выехал из Парижа в Константинополь с целью создания там польского легиона, который должен был действовать в польских целях в войне с Россией. 26 ноября 1855 М. умер в Константинополе от холеры.</p><p class="tab">Двойственность идеологии, отразившейся в творчестве М., двойственность, свойственная выражаемому им мировоззрению демократической мелкой шляхты, в наше время вызывает весьма характерный процесс эволюции взглядов и отношения к М. польской буржуазии, процесс, требующий очень пристального изучения с нашей стороны. Если в советских Белоруссии и Украине агентура польских нац.-демократов пытается использовать М. в интересах фашистской Польши и, опираясь на него, искажает историю - представляет шляхетскую олигархию как республику братства, равенства и свободы, то одновременно в самой Польше фашисты, которых идеи М., - идеи права каждого народа на независимое существование, идеи демократизма, - бьют в лицо, пытаются ревизовать М.: они объявляют его представление о Польше абстрактно-романтическим, издеваясь над его идеализацией «отсталой» мелкой шляхты и противопоставляя этой «отсталой» шляхте кулака-собственника, «не думающего ни о каких абстракциях, но своим трудом утверждающего реальную конкретную Польшу, которой нам удалось добиться».</p><p class="tab"><b>ЗНАЧЕНИЕ М. В ПОЛЬСКОЙ ПОЭЗИИ.</b> - Эпоха М. - эпоха бурного национального движения в Польше, эпоха обостренного национального самосознания. В польской поэзии она сказалась расширением тематики, потребовавшей новых жанров и форм. Произведения величайшего польского поэта - М. - представляют собой лучшее отражение этой эпохи, ознаменованной культурной гегемонией польской шляхты, наиболее ущемленной потерей польской независимости. Возглавляя национальное движение, составляя кадры повстанцев, польская мелкая шляхта в лице М. выразила в самой специфике художественного творчества и свои революционные, и свои реакционные умонастроения, и антагонизм к крупному дворянству (магнатам), в экономическом отношении выигравшему от присоединения Привислянской части Польши к России. В литературе этот классовый антагонизм выразился в борьбе классического и романтического стилей: классицизм был стилем самодовольной магнатерии, не тосковавшей о прошлом и не стремившейся к национальному возрождению. В своем литературном творчестве, жеманном, холодном, искусственном, чуждом лиризма, она утверждала и прославляла существующий порядок и склонялась перед новыми владыками Польши. Эта верноподданническая поэзия была мало национальна в своих формах, следовала чужеземным образцам невысокой пробы, преимущественно эпигонам французского классицизма времен Наполеона I. Когда шляхта, подивленная существующим порядком, не находившая в руссифицируемой Польше приложения своих сил, разоряемая непосильными налогами, стала проявлять себя в литературе, она прежде всего порвала с классицизмом как реакционным течением. Уже в своей первой книге «Баллады и романсы» (1822) М. открыто признает себя романтиком. Но в этом романтизме, внедряемом на польской почве М., проявились такие особенности его мировоззрения, личного темперамента и склада ума, которые делали его представителем двойственной по своей природе польской шляхты и оказали большое влияние на дальнейшие судьбы польской поэзии. Безусловно Мицкевич сознавал могущество знания. Но Мицкевич отрицал науку в области антропологии и психологии. В балладе «Романтичность» он прямо говорит, что чувство и вера - сильнее глаза и стеклышка Мудреца. Эта склонность к мистицизму противоречит исключительной ясности и последовательности мысли М. как художника. Его язык точен и конкретен. Описания природы тесно переплетены с изображением живой человеческой жизни.</p><p class="tab">В произведениях, последовавших за балладами, эти черты поэтического гения Мицкевича сказываются уже в полном блеске. Во 2-й его книге, изданной в том же 1822, появляются 2-я и 4-я части «Дзядов» (от 1-й части сохранились только довольно слабые, несвязные отрывки). «Дзяды», особенно 4-я часть, - одно из самых выдающихся произведений польской литературы. Тема этой части - муки несчастной любви, достигшие пределов безумия. Автобиографические моменты в этой поэме также характерны для романтиков. Название «Дзяды» - «Деды» - означает обряд (пережитки язычества), к-рым литовцы чтят своих предков (дедов). Многое изображенное здесь почерпнуто поэтом из народных поверий; заклятие гусляра взято прямо из песен.</p><p class="tab">Одновременно с «Дзядами» напечатана литовская повесть «Гражина», из истории борьбы литовцев с тевтонским орденом, первое эпическое произведение М. Тема - чувство старолитовского патриотизма. Для польской литературы поэма была новостью и по сюжету и по приемам его разработки. Этот период творчества М. как бы завершается стихотворением «Ода к молодости». В этой оде, своеобразно преломлявшей воздействие традиционных образцов классицизма, М. выразил прометеизм революционно настроенной шляхетской молодежи.</p><p class="tab">Арест М. с последовавшей затем ссылкой (см. выше) отразились в его произведениях совершенно новыми мотивами. Политические мотивы начинают все ярче проявляться в его творчестве. Влияние немецких романтиков сменяется влиянием наиболее протестующего поэта эпохи - Байрона, его иронии и сарказма. Написанные в этот период «Крымские сонеты» (впечатления от переезда М. в Одессу и его поездки по Крыму) являлись новой главой в истории польской поэзии. Несмотря на то, что сонет впервые встречается уже в XVI в. в произведениях Яна Кохановского и позднее, М. как бы впервые пользуется сонетом. Отбросив застывшую в классических формах фразеологию, он создает новую поэтическую речь. При скупости языка (14 строчек) он достигает предельной изобразительности формы и насыщенности содержания.</p><p class="tab">В Москве было написано Мицкевичем одно из самых крупных произведений его байронического периода «Конрад Валленрод». Личность Валленрода и сочетание в ней двух могучих страстей - страсти к родине и адской мести - задуманы в байроновском плане. Но влияние Байрона на эту поэму не повлекло за собой подражательности. Эпические поэмы М. представляют собой иной тип произведений, чем поэмы Байрона, созданные в других национальных и социальных условиях. Герои Байрона восстают преимущественно против окружающей среды, наоборот, герои М. борются за эту среду. Идея «Конрада Валленрода» - героическое служение обществу, доведенное до последних границ самоотречения. «Конрад Валленрод» выполнял для последующих поколений польской молодежи своего рода «профилактическую» функцию против ассимиляции. В этом смысле М. явился воспитателем молодежи.</p><p class="tab">Таково же задание «Дзядов», идея к-рых разрабатывалась М. всю жизнь. План был весьма широк: М. хотел изобразить страдания польского народа после разделов и выразить стремления нации к возрождению. Но из этого замысла осуществлен был только пролог и 9 явлений, образующих одно действие. Связь этой части произведения с первой и четвертой, опубликованными раньше, лишь в том, что в обоих произведениях действует Густав Конрад, т. е. сам поэт, а в конце воспроизводится опять ночь на кладбище с народом и гусляром, вызывающим умерших посредством заклинаний. Лучшие страницы, это - так наз. импровизация, состоящая из 280 стихов исключительного достоинства. Легко проследить, что Мицкевич в целом ряде своих произведений проводит тип Конрада, сознательно посвящающего себя общему делу (национальному). Тип этот, субъективно окрашенный, воплощен в разных лицах. В последний раз появляется он в самом крупном произведении М. - эпопее «Пан Тадеуш, или Последний заезд на Литве». Здесь тип Конрада воплощен в священнике Рибаке. В молодости - авантюрист, он впоследствии раскаивается, посвящает себя родине и гибнет. Другое название эпопеи характеризует сюжет. В те времена приведение в исполнение судебных решений встречало чрезвычайные препятствия благодаря бессилию власти и суда. Истец, чтобы добиться исполнения приговора, прибегал иногда к содействию окрестной шляхты, чтобы осуществить право силою, т. е. делал так наз. нашествия, или «заезды». Тяжба двух спорящих сторон, осложненная «заездом», кончающаяся бракосочетанием - основная фабула «Пана Тадеуша». Все действие происходит на фоне надвигающейся политической грозы - войны 1812, которая ударила и по глухому литовскому уголку. В эпопее реалистически воспроизведены черты современного Мицкевичу «житья-бытья» в глухой польской деревне. Портреты, исчезнувшие типы обрисованы чрезвычайно выпукло. Течение действия прерывается великолепными эпизодами (охота, облава на медведя, любовные сцены, игры, танцы и т. п.). Изображение битвы носит характер схваток между героями Гомера: один за другим шляхтичи показывают свое искусство и доблесть. Социально-политическая двойственность польской шляхты, сплетение одинаково характерных для нее революционных и реакционных тенденций, стремлений к социальному преобразованию, с одной стороны, и тоски о прошлом - с другой, отразились в самом стиле этого наиболее зрелого произведения М. Болезненная ирония, меланхолический юмор, полный любви к прошлому и примирения с его отрицательными сторонами, потому что поэт еще глубоко связан с ним, сочетается с здоровым реализмом эпоса. «Паном Тадеушем» - этой сельской поэмой в 12 песнях - и заканчивается собственно поэтическое творчество М., продолжавшееся с небольшим 15 лет (1819-1834).</p><p class="tab">Отражая и реакционную сторону идеологии польской шляхты, Мицкевич был крепко убежден, что вся сущность общественной жизни не в учреждениях и порядках, а в нравах, но произведения его («Дзяды», «Пан Тадеуш») вели к противоположному заключению. «Если перед нами действительно великий художник, то некоторые хотя бы из существенных сторон революции он обязательно отразит в своем творчестве» (Ленин). М. действительно отразил весьма существенные стороны польской действительности первой половины XIX в., эпохи, несомненно революционной для Польши. Как художник он необычайно правдив. Под его пером выступают рельефно наружу все пороки и изъяны социально-политического уклада польской народности. Шляхетское равенство оказывается заведомой фикцией, шляхетский заезд - карикатурой судопроизводства. Свободолюбивые шляхтичи, якобы увлекающиеся идеей общего блага, становятся податливыми орудиями всякого авантюриста, умеющего их эксплоатировать в своих частных интересах («Пан Тадеуш»).</p><p class="tab">Значение литературного наследства М. для пролетариата прекрасно определено Р. Люксембург в ее статье о М.: «Он был последним и величайшим певцом дворянского национализма, но как таковой вместе с тем и величайшим носителем и представителем польской национальной культуры. И как таковой он принадлежит теперь польскому рабочему классу, как только он сделается его достоянием; только ему он и принадлежит по праву - как величайшее духовное наследие бывшей Польши. В Германии сознательный пролетариат является, по выражению Маркса, наследником классической философии. В Польше, вследствие другого стечения исторических обстоятельств, он является наследником романтической поэзии, а следовательно и ее величайшего корифея - Адама Мицкевича».</p><p class="tab"></p><p class="tab"><span><b>Библиография:</b></span></p><p class="tab"><b>I.</b> Сочинения, русск. перев. В. Бенедиктова, Н. Семенова и др. писателей, Под редакцией П. Н. Полевого, 5 тт., изд. Вольфа, СПБ, 1882-1883 (т. I. Мелкие стихотворения. Баллады. Сонеты; т. II. Гражина. Конрад Валленрод. Критические статьи; т. III. Поминки. Из курса славянской литературы; тт. IV и V. Пан Тадеуш, ч. 1 и 2); То же, 4 тт., СПБ, 1902 (изд. выполнено неудовлетворительно - случайный подбор переводов, урезанный цензурой текст и пр.); Книги народа польского и польского пилигримства, перев. А. К. Виноградова, М., 1916 (частью была уничтожена полицией; изд. 2-е, М., 1918); Избранные произведения, перев. русских поэтов, вступ. ст. А. В. Луначарского и А. К. Виноградова, Гиз, М. - Л., 1929 (Русские и мировые классики; том включает: Баллады и романсы, Крымские сонеты, Конрад Валленрод, Пан Тадеуш, Дзяды - отрывки из 2, 3 и 4 чч. и прилож. к 3 ч. - «Дорога в Россию»). Русск. перев. из Мицкевича появляются с 1829, когда вышли в перев. и подражаниях И. Козлова «Крымские сонеты», СПБ, 1829, с предисл. кн. Вяземского. Лучший перевод «Валленрода» - И. Шершеневича, «Современник», 1858, ч. 69. Др. перев.: В. Бенедиктова - «Конрад Валленрод» и «Гражина», СПБ, 1863, с рис. И. Тысевича; Н. Берга - «Переводы из Мицкевича», Варшава, 1863 (куда кроме «Конрада Валленрода» вошли отрывки из «Пана Тадеуша», сонеты и мелкие стихотворения); То же, перев. Ф. Миллера в «Русском слове», 1860, кн. VII, и Н. П. Семенова, СПБ, 1883; «Сонеты» кроме И. Козлова переводили: Омулевский (И. В. Федоров), СПБ, 1857; Н. Берг, «Современник», 1862, ч. 93; «Заря», 1869, кн. VII и XII; 1870, кн. III и XI; «Пана Тадеуша» переводили: Н. Берг, «Отечественные записки», 1862, ч. 14-143; 1870, VI; 1872, III; 1873, II и IV, и отд. изд., Варшава, 1875, и в упомянутых выше «Переводах», Варшава, 1865 (нов. изд., СПБ, 1907); Л. И. Пальмин, «Русская мысль», 1888, кн. I, III и IX; 1882, кн. VI, и др. Поэма «Дзяды» переведена: в «Русском слове», 1860, кн. X; 1861, кн. IV, перев. А. Семенова; В. Бенедиктов, перев. под назв. «Поминки», СПБ, 1865, и СПБ, 1883; То же, перев. Минаева, в т. III «Сочинений Мицкевича»; М. П. Вронченко перевел часть ее под заглавием «Праотцы», в «Невской альманахе» на 1829; в «Русской мысли», 1888, кн. X, перев. неизданные очерки «Рим», см. еще переводы из Мицкевича в сб. «Поэзия славян», Под редакцией Н. В. Гербеля, СПБ, 1871; Dzieza, Wydanie Towarzystwa Literackiego im. A. Mickiewicza, we Lwowie, tt. I-VI, 1896-1911; Les Slaves, Course professe au College de France (1842-1844), Muzeum A. Mickiewicz, P., 1914; Pisma, wyd. objasn. przedm. J. Kallenbach, tt. I-IV, 1923; Dziel Wszystkie Adama Mickiewicza, tt. I-XII, 1923 (наиболее полное критическое изд. сочинений и писем Мицкевича).</p><p class="tab"><b>II.</b> Дубровский П., Адам Мицкевич, «Отечественные записки», 1858, IX-XII; Киреевский Ив., Обозрение русской словесности за 1829 г., «Полное собр. сочин.», т. I, М., 1861; Вяземский П. А., Мицкевич о Пушкине (По поводу издания посмертных сочин. Мицкевича), в «Полном собр. сочин.» кн. П. А. Вяземского, т. VII, СПБ, 1882; Его же, Статьи о сонетах Мицкевича см. там же, т. I: 1) «Сонеты Мицкевича», 2) «Крымские сонеты». Обе статьи содержат прозаические переводы стихотворений Мицкевича; Берг Н. В., Как и когда писался «Пан Тадеуш» Мицкевича, «Русская старина», т. XII, 1875; Полевой К. А., Записки, СПБ, 1888 (рассказы о Мицкевиче в Москве); Спасович В., Сочинения, СПБ, 1889-1900 (т. II. «Мицкевич в раннем периоде», «Пушкин и Мицкевич у памятника Петра Великого»; т. VIII. «Конрад Валленрод»); Мякотин В. А., Адам Мицкевич, СПБ, 1891; Уманьский А., Адам Мицкевич, его жизнь и произведения до выезда за границу, «Русская мысль», 1891, VIII; Его же, Адам Мицкевич, Историко-литературный этюд, «Русское богатство», 1895, VII; Богданович А. И., Адам Мицкевич, «Мир божий», 1898, XII; Люксембург Р., Адам Мицкевич, «Leipziger Volkszeitung», 24/XII 1898 (русск. перев. - «Красная новь», 1929, кн. 6); Вейнберг П., Мицкевич - человек и поэт. Очерк, «Русское богатство», 1899, II; Конский П., Адам Мицкевич (1798-1898), «Жизнь», 1899, I; Немоевский А., Характеристика поэзии Адама Мицкевича, «Жизнь», 1899, IV; Спасович В., Адам Мицкевич и его поэтическое творчество, «Вестник Европы», 1899, VIII; Брандт Р., Основные мотивы поэзии Мицкевича, в сб. «Под знаменем науки», М., 1902; Фриче В. М., Патриархальная идиллия. Из истории общественных учений, «Образование», 1902, VII-VIII; Каренин В., Адам Мицкевич и Жорж Занд, «Вестник Европы», 1907, V; Яцимирский А., Мицкевич и Пушкин в новом освещении, «Вестник Европы», 1907, X; Погодин А. А., Мицкевич. Его жизнь и творчество, 2 тт., М., 1912; Брандес Г., Романтическая литература Польши, «Собр. сочин.», т. XX, СПБ, 1914; Зелинский Ф. Ф., Возрожденцы, вып. II, П., 1922 (Из жизни идей, т. IV); Konopnicka M., Mickiewicz, jego życie i duch; Ее же, Z roku Mickiewiczowskiego, 1900; Mickiewicz Władysław, Ziwot Adama Mickiewicza, tt. I-III, Paryż, 1895 (самый полный биогр. материал); Chmielowski Piotr, Adam Mickiewicz, Zarys Biograficzno-literacki, tt. I-II, Warszawa, 1901; Dinces J., Adam Mickiewicz w oswietleniu najcelniejszych krytyków, 1918; Maciejowski J., Mickiewicz, 1918; Szpotański S., Adam Mickiewicz i jego epoka, tt. I-III, 1922; Zieliński T., Trzy studja, Filarecka poezja Mickiewicza, 1922; Szyjkowski M., Adam Mickiewicz, 1922; Grabowski T., Adam Mickiewicz. Jego żywot i dzieła na tle współczesn. Polski 1798-1855, 1922; Życzynski H., Z estetyki Mickiewicza, Technika obrazowania poetyckiego, klasyfikacja estetyczna, teorja romantyzmu, 1923; Kallenbach J., Adam Mickiewicz, tt. I-II, Lwów, 1923; Tretiak J., Kto jest Mickiewicz, 1924; Niemojewski A., Dawność a Mickiewicz, 1925</p><p class="tab"><b>III.</b> Чижиков Л. А., Адам Мицкевич (Библиографический указатель русской литературы), «Изв. Отд. русск. яз. и слов. Академии наук», т. XX, 1915, кн. II; Stolarzewicz L., Bibliografja Mickiewiczowska, Wilno. 1924. </p>... смотреть

МИЦКЕВИЧ А.

МИЦКЕВИЧ Адам (1798—1855) — величайший польский поэт. Происходил из мелкопоместной шляхты, в которой во времена М. шел усиленный процесс рассло... смотреть

МИЦКЕВИЧ АДАМ

МИЦКЕ́ВИЧ (Mickiewicz) Адам (1798—1855), польский поэт, деятель нац.-освободит. движения. В 1824 выслан царскими властями из Литвы; жил в России (до 18... смотреть

МИЦКЕВИЧ АДАМ

(24.XII.1798, Заосье ок. Новогрудка, Белоруссия — 26.XI.1855, Константинополь, похоронен в Кракове) — польск. поэт. Учился в Виленск. ун-те (1815—19), был учителем в Ковно (1819—23). В 1824 выслан за участие в освободит. движении из Литвы в Россию, где и прожил 4,5 г. С 1829, выехав из России, путешествовал по Германии, Италии, Швейцарии. С кон. 1832 жил в эмиграции в Париже.<p class="text10k">М. был знаком со мн. виднейшими рус. поэтами. Он выступил как основоположник романтич. направления польск. поэзии (напр., цикл «Баллады и романсы» («Ballady i romanse»), статья «О романтической поэзии» («O poezji romantycznej») и др.). В 1839—40 М. читал курс лат. лит-ры в Лозанне, в 1840—44 занимал каф. слав. лит-р в парижском Коллеж де Франс, где им был прочитан курс лекций по слав. лит-рам. Две лекции в этом курсе (12 и 16 февр. 1841) М. посвятил С.</p><p><span class="page">263</span></p><p class="text10k">В лекциях М. особо выделял «строгий, печальный, скорбный тон» С., высоко оценивал его поэтич. стиль, считал, что он, как и стиль всей слав. лит-ры, «пластично образный, чувственно ощутимый, и этим отличается и от древней скандинавской поэзии, и от современной немецкой поэзии» (Собр. соч. Т. 4. С. 164). М. считал, что древнерус. поэму также «нельзя сравнить ни с греческим эпосом, ни с лирической поэзией нашего времени. В ней прежде всего бросается в глаза отсутствие сверхъестественного, чудесного элемента» (С. 163).</p><p class="text10k">Как отмечает Ф. Вольман, в своих парижских лекциях польск. поэт указал и на связь С. с нар. поэзией, которую представляет Боян, и в этом его оценка сближается с оценкой памятника декабристами (Взаимоотношение литературы и фольклора... С. 18—19). Исследователи также считают близкой воззрениям декабристов, Пушкина, Радищева и др. мысль поэта, впоследствии подхваченную <i>К. Марксом</i>: С. — это призыв к единению. «Выражения патриотического чувства, — говорил М., — вкладываемые поэтом в уста князя Игоря, — поэтический вымысел. Автор идеализировал свой век и высказал собственные стремления, собственные чаяния. Он выражает чувства, общие всему славянству той эпохи, стремление к сильному, могучему и, главное, единому государству» (Собр. соч. Т. 4. С. 166). В целом С., как пишет <i>П. Н. Берков</i>, «оказывется в руках польского поэта орудием в борьбе с Николаем I». Оно является «прямым идейным продолжателем des princes normands и документом для доказательства, с одной стороны, проповедуемой Мицкевичем теории о безгосударственном характере русских, и с другой — необходимости восстановления целостности Польши» (Переводы «Слова...»... С. 323—324).</p><p class="text10k">Касаясь вопроса об авторстве С., М. определял автора поэмы как современника своего героя, человека светского, но знакомого со Священным Писанием.</p><p class="text10k">Сделанный М. прозаич. перевод С. сопровождается рядом его собств. толкований. Особенно удачными, по мнению Беркова, являются перевод сна и «золотого слова» Святослава, а также перевод <i>Плача Ярославны</i>. Перевод М. не имеет рус. эквивалента, он существует лишь на франц. и польск. яз.</p><p class="text8kot"><i>Соч.</i>: Les Slaves: Cours professé au Collège de France. Paris, 1849. P. 183—201; Literatura sławianska wykladana w kollegium francuzkiem przez A. Mickievicza, tłum. F. Wrotnowskiego, rok pierwszy 1840—1841. Wyd. 3. Poznan, 1865. S. 129—148; Собр. соч.: В 5 т. М., 1954. Т. 4. С. 156—166.</p><p class="text8k"><i>Лит.</i>: Курс Мицкевича в Париже // Москв. 1841. № 10. Отд. Известия. С. 510; <i>Смирнов</i>. О Слове. I. С. 66—67; <i>Барсов</i>. Слово. Т. 1. С. 29, 200; <i>Берков П. Н.</i> Переводы «Слова о полку Игореве» на западноевропейские языки // Учен. зап. ЛГУ. № 76. Л., 1941. Сер. филол. наук. Вып. 11. С. 320—334; <i>Каплан А. Л.</i> «Слово о полку Игореве» и польские писатели XIX—XX вв. // Науч. бюллетень ЛГУ. Л., 1946. № 11—12. С. 74—78; <i>Кузьмина В. Д.</i> «Слово о полку Игореве» как памятник мировой литературы // Слово — 1947. С. 8—10, 18; <i>Obrębska-Jabłońska A.</i> «Słowo o wyprawie Igora» w przekładach polskich // Pamętnik literacki. Warszawa; Wrocław, 1952. Rocz. 43, zesz. 1. S. 408—441; <i>Головенченко — 1955</i>. C. 23; <i>Wollman S.</i> Mickiewicz a Slovo o pluku Igorevě // Slavia. Praha, 1957. Roč. 26. Seš. 1. S. 105—115; <i>Вольман Ф.</i> Взаимоотношение литературы и фольклора в XVIII веке и их роль в развитии русской культуры // XVIII век. М.; Л., 1966. Сб. 7. С. 18—19.</p><p class="text8k">КЛЭ; <i>Булахов</i>. Энциклопедия.</p><p class="podpis">М. А. Федотова</p>... смотреть

МИЦКЕВИЧ АДАМ

Мицкевич, Адам (24 дек. 1798 — 14 нояб. 1855) — польский поэтПсевдонимы: Ami de PouschkineИсточники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писател... смотреть

МИЦКЕВИЧ АДАМ

(24 дек. 1798 – 26 ноября 1855) – польский поэт, деятель польского освободит. движения. Учился в Виленском ун-те (1815–19). Высланный за пределы Литвы (1824–29) за участие в патриотич. организациях "филоматов" и "филоретов" и живя в Петербурге, Одессе, Москве, М. сблизился с декабристами и Пушкиным. После польского восстания 1830–31 поэт навсегда остался в эмиграции. М. является основоположником польского революц. романтизма. Его художеств. произведения "Ода к молодости" ("Oda do m?odo?ciy", 1820, опубл. 1827), "Баллады и романсы" ("Ballady i rоmanse", 1822), "Гражина" ("Gra?yna", 1822, опубл. 1823), "Дзяды" ("Dziady", 1820–32, опубл. 1823–60), "Пан Тадеуш" ("Pan Tadeusz", 1834) проникнуты идеями революц. энтузиазма, осуждения неравенства. Живя за границей, М. занимался публицистич. и критич. деятельностью, в 1840–44 читал курс слав. лит-ры в Париже. В "Книгах польского народа и польского пилигримства" ("Ksi?gi narodu polskiego i pielgrzymstwa polskiego", 1832), в публицистич. статьях и выступлениях в газ. "Pielgrzym polski" ("Польский пилигрим", 1832–33) М. высказал ряд историософских идей, носящих в осн. романтич. характер. Согласно М., история человечества – это процесс осуществления морального идеала. Последствием этого процесса является постепенное расширение свободы. Процесс историч. развития человечества проходит 3 ступени: греха (отход от этич. принципов, составляющих предназначение человечества), кары (победа неволи и антагонизм в человеч. отношениях, аморальность) и, наконец, искупление (процесс обновления из абс. неволи). Универсальный моральный идеал ведет, по М., к единству человеч. рода и приводит к солидарности всех народов, борющихся за политич. и социальную свободу. Т.о., история осуществляется при посредстве действий отд. народов. Особую роль в обновлении человечества М. отводил Польше. Эти идеи нашли выражение в прочитанных во Франции "Лекциях о славянских литературах" ("Les Slaves. Cours profess? au College de France par Adam Mickiewicz et publi? d´apr?s les notes st?nographi?es", t. 1–5, 1849; польский перевод 1841–45), в к-рых М., в частности, резко критиковал нем. классич. философию и ее польских эпигонов. Элементы мистики и мессианизма особенно усилились в 40-х гг., когда М. подпал под влияние А. Товяньского. Наступление нового революц. подъема в Европе в 1848 вызвало крутой перелом в настроениях и деятельности М.: он организовал в Италии революц. польский легион, программа к-рого, написанная М., содержит элементы революц.-демократич. идеологии. В 1849 М. основал в Париже газ. "La Tribune des peuples" ("Трибуна народов"), в к-рой он призывал к революц. союзу народов, высказывал идеи утопич. социализма. Резкая критика совр. бурж. общества и революц. интернационализм составляли сильные стороны "Трибуны народов", характеризуя мировоззрение М. в последний период его жизни. Соч.: Dzie?a, t. 1–16, Warsz., 1955; в рус. пер. – Собр. соч., т. 1–5, M., 1948–1954; в кн.: Избр. произв. прогрессивных польских мыслителей, т. 2, M., 1956, с. 251–404. Лит.: История Польши, т. 1–2, M., 1954–55 (см. им. указ.), Живов ?., ?. ?., ?., 1956; А. М. в рус. печати. Библиографич материалы, M.–Л., 1957; Kridl ?., Mickiewicz i Lamennais, Warsz., 1909; Pigo? St., Zepoki Mickiewicza, Lw., 1922; ?o?kiewski S., Sp?r o Mickiewicza, Wr., 1952; Drobner B., Mickiewicz jako socjalista, Kr., 1959; Adam Mickiewicz Zarys bibliograficzny, Warsz., 1957; Semkowicz ?., Bibliografia utwor?w A. Mickiewicza do roku 1855, Warsz., 1958 А. Сикора. ПНР. ... смотреть

МИЦКЕВИЧ АДАМ

МИЦЌ́ЕВИЧ (Mickiewicz) Адам (1798—1855), польский поэт, обществ. деятель. В 1824 был выслан царским пр-вом из Литвы в Россию, где сблизился с декабрис... смотреть

МИЦКЕВИЧ АДАМ

Мицкевич Адам — величайший польский поэт, начинатель польского романтизма, род. 24 дек. 1798 г. в с. Заосве, близ Новогрудка, Минской губ., где отец его Николай, родовитый средней руки шляхтич, обремененный многочисленным семейством, занимался адвокатурою. Первоначальное образование М. получил в училище доминиканцев в Новогрудке. В год смерти своего отца (1812) он был свидетелем нашествия французов на Россию, возбудившего в высокой степени национальные надежды поляков на Наполеона. Эти события врезались неизгладимо в воображение и память юноши, с тех пор на всю жизнь сделавшегося горячим наполеонистом. В 1815 г. он поступил в Виленский унив. по филологическому факультету; в 1819 г. по окончании курса определен учителем латинской словесности в Ковне. С тех пор проявилось его поэтическое творчество в полной зрелости и продолжалось с непрерывающимся необыкновенным блеском вплоть до 1834 г., когда он докончил последнюю из своих поэм, "Пана Тадеуша". Уже на студенческой скамье его захватил романтизм. В среде виленской университетской молодежи романтическое движение осложнялось еще тем, что имело и национальную окраску. Подраставшее молодое поколение народилось уже после разделов Польши; оно пыталось переродиться нравственно, искупить грехи прошлого, надеясь еще на будущее не только культурное, но и политическое. Надежды эти были поддерживаемы европейскими событиями: образованием Наполеоном герцогства Варшавского и Александром I — Царства Польского. Главным вожаком движения между студентами был Фома Зан; любимцем молодежи сделался М. Студенческое товарищество так называемых "Лучистых" (Promieniści) имело свой статут, утвержденный ректором, делилось на группы по факультетам, имело свои сходки и загородные гулянья, в которых нередко участвовал приезжавший в Вильно ковенский учитель. Могучим выражением смелых полетов и, можно сказать, титанических начинаний кружка была "Ода к Молодости" М. Еще до выхода из университета М. познакомился с зажиточным помещичьим семейством Верещаков в с. Тухановичах и страстно влюбился в Марию Верещак. Родные ее не одобрили этой страсти и заставили ее выйти замуж за жениха старше М. и побогаче. Мария, не переставшая любить М., распрощалась с ним навсегда. М. поплатился за свою любовь тяжкою болезнью (начало 1821), помышлял о самоубийстве и освободился от страданий, как освобождаются поэты, т. е. создав гениальное произведение, составляющее четвертую часть его не конченных "Дедов" (Dziady); здесь передана история любовных страданий героя драмы, Густава. Виленские друзья помогли М. издать по подписке первые его произведения в двух томах: в 1821 г. — главным образом баллады, в 1822 г. — первую и четвертую части "Дедов" и древнелитовскую повесть "Гражина". В обоих томах М. задевал и вызывал на бой людей просветительного периода, признающих один только аналитический разум, верующих только в свой анатомический нож и стеклышко, покончивших с религиею, как с суеверием черни, и отрицающих все таинственное, все непосредственно внутренним чувством открываемое. Самое крупное из первых произведений Мицкевича, "Деды", или "Поминки", заимствовало свое название от полуязыческого праздника поминовения умерших, когда простонародье приносит на кладбища питья и яства для угощения вызываемых в этот день с того света духов. Один из таких мертвецов, Густав, осужден ежегодно являться и передавать живым людям свои предсмертные страдания, заставившие его покончить с собою самоубийством. В периоде своих страданий от любви М. особенно полюбил Байрона и проникся насквозь духом его поэзии, его терпкою ирониею, его презрением к людям и сознанием могучей силы, имеющей источник в воле человека. Сборник М. произвел переполох между критиками и стихотворцами виленскими и варшавскими; его осмеивали, но никто не поднял брошенной им классикам перчатки. Его произведения быстро раскупались; создалось убеждение, что народился великий, национальный, самобытный поэт. В 1824 г. М. пришлось вынести тяжелое испытание, повлиявшее на всю его дальнейшую судьбу. Когда после убийства Коцебу в государствах Свящ. союза начались преследования студенч. товариществ, виленский ректор Малевский убедил студентов закрыть товарищество "Лучистых". Несмотря на это, наряжено было следствие о его прежних действиях и намерениях, под руководством Новосильцева, вскоре потом назначенного попечителем, и при деятельном участии нового ректора Пеликана. Арестованы были 108 бывших студентов, в том числе и Мицкевич (с 23 октября 1823 г. по 21 апреля 1824 г.). Арестованные нашли возможность сходиться по вечерам, причем М. изумлял товарищей своею способностью импровизировать стихами. Зан, бывший основателем товарищества, принял всю вину на себя. Так как не были открыты какие бы то ни было связи с тайными революционными обществами, разветвленными в Царстве Польском и на юге России, то по постановлению комиссии, состоявшей из графа Аракчеева, м-стра нар. просв. Шишкова и Новосильцева, трое руководителей товарищества, в том числе Зан, сосланы в Оренбург, а 17, в числе которых был и М., переданы в ведение министра народ. просвещения для определения на службу внутри России. М. вышел из тюрьмы изменившимся человеком, возмужавшим, повеселевшим, иронизирующим. В позднейшей, третьей части "Дедов" он отметил эту перемену словами, начертанными узником на стене тюрьмы: "умер Густав 1823 г.; здесь родился Конрад" (подразумевается Валенрод) — иными словами, исчез юноша, безумствовавший от любовной страсти, и переродился в патриота, который будет пытаться восстановить погибшую родину. Наступил новый период в жизни М., с 1824 по 1829 г. В СПб. М. прибыл на другой день после великого наводнения, познакомился с Рылеевым и Бестужевым и был отправлен на службу в Одессу, что дало ему возможность побывать в Крыму и собрать материал для "Крымских сонетов". В 1825 г. он был переведен в Москву, а из Москвы, в конце 1827 г., в СПб. Он себя самого представил за это время в отрывке из 3 ч. "Дедов", "Петербург" — паломником на чужбине, непримиримо враждебным к подавляющей его силе, но сердечно расположенным к тем лицам, которым он и посвятил потом отрывок "Петербург": "друзьям москалям". Он даже и не догадывался тогда о пропасти, разделяющей оба народа, и о существовании между ними спора относительно пределов владений. Тогдашнее рус. общество интересовалось польск. литер.; М. имел успех даже в великосветских гостиных. В Москве он подружился с Н. Полевым, часто гостил в Остафьеве у кн. П. А. Вяземского, был как свой человек у Елагиной, матери Киреевских, и у кн. Зинаиды Волконской. В Петербурге он бывал у Жуковского, в нем принимал участие Оленин; он несомненно беседовал с Пушкиным про Петра Великого при памятнике его, чему доказательством служат эпизод "Памятник Петра Великого" в отрывке "Петербург" и "Медный всадник" Пушкина. М. был очень близок и к семейству известной пианистки Марии Шимановской, на дочери которой он впоследствии женился. Сонеты М. — частью "любовные", заимствованные у Петрарки, частью "Крымские"; в последних он изобразил яркими красками миниатюрный кусок Востока, недавно присоединенный к России. Сонеты напеч. были в Москве; их стали переводить на русский язык прежде, нежели они возбудили ропот негодования со стороны варшавских классиков за свой восточный стиль и неизбежную при этом стиле напыщенность. Издание сонетов подготовляло почву для выхода, с разрешения петербургской цензуры, в феврале 1828 г. большой поэмы в байроновском роде "Конрад Валенрод", начатой еще в Одессе и доставившей автору известность в России, где она скоро распространилась во многих переводах. Сюжет был якобы исторический, чуждый всякого касательства к польско-русским отношениям: борьба Тевтонского ордена с языческою Литвою. Основанный лишь для обращения Литвы в христианство, Тевтонский орден терял смысл своего существования, когда великий князь литовский Ягайло крестился и сочетался браком с польскою королевою Ядвигою. Почти накануне такого слияния Литвы с Польшею магистр ордена Конрад Валенрод осаждал Вильно, неумело и лениво, и был побит, истощив на этот поход денежные средства ордена. М. устранил из действия польский элемент, поставил с глазу на глаз Литву и орден и превратил Валенрода в скрытного литовца Альфа, который был взят в детстве в плен немцами и воспитан по-немецки, но остался верен своему племени и родине и вступил в орден с тем, чтобы получить власть, сопряженную с саном великого магистра, а затем изменнически подорвать орден, истощив источники его существования. В эту эпическую тему вставлен роман. Бежав на родину от немцев, Альф полюбил дочь великого князя Гедимина, Альдону. Хотя он литовец, но остается верен христианству и жену свою обращает в христианскую веру. Когда он опять отправился к немцам, чтобы осуществить свой адский замысел борьбы и мести, Альдона, зная, что он будет действовать в столице ордена, Мариенбурге, поселяется там как отшельница, которую по ее просьбе замуровали заживо в одной из городских башен. Альф-Валенрод ведет с нею беседы, стоя по ночам у подножия башни. Сюжет поэмы наводил на мысль об оправдании и апотеозировании измены, о превознесении фанатика, до того увлеченного своею идеею, что для него все средства, даже и нравственно преступные, одинаково хороши. Специальною догадливостью М. превратил Валенрода в лицо трагическое. Ему по его натуре глубоко противны измена, лицемерие, кровопролитие. С решающим судьбы ордена ударом он медлит до последней возможности; он устает в делании зла и говорит "довольно", потому что и "немцы люди тоже". Он знает, что ему нет прощения, что единственный для него выход — смерть. Он умирает как Самсон, величаво, гордо, попирая плащ и знаки великого магистра, с словами: "вот грехи живота моего". С появлением Валенрода романтизм окончательно воцарился в польской литературе. В Валенроде молодое поколение нашло поэтическое выражение своей задачи, представлявшейся в весьма смутных еще очертаниях: бороться каждому отдельно со своею судьбою, несмотря на неравенство сил. Произошло то, чего больше всего опасались благоразумные патриоты (они же, большею частью, и классики): место разума заняло чувство, руководительницею людей сделалась поэзия, поднимающая людей на невозможные, исполинские задачи, в конце концов — на политическую реставрацию Польши. В 1829 г. русские друзья М. исходатайствовали ему заграничный паспорт. Мицкевич отправился за границу на средства, доставленные ему быстро расходившимися изданиями его произведений. Цель поездки была Италия, необходимая для довершения художественного образования. Из Гамбурга М. заехал в Веймар поклониться Гёте, потом направился в Рим, где очутился в отборном космополитическом обществе ученых, артистов, аристократов и дам всех наций. Он застал здесь княгиню Зинаиду Волконскую и часто бывал у польского магната гр. Анквича Скарбека, поселившегося здесь для излечения больной дочери Евы-Генриетты. Среди раутов и прогулок с археологами и любителями искусств М. пережил второй роман (1829—1831). Генриетта Анквич влюбилась в вдохновенного поэта, хотя ее неприятно поражала улыбка байроновского сарказма на его устах. Она считала его маловером и молилась о его обращении. Мать ее была расположена в пользу М., но гордый отец и слышать не хотел о нем. Зимою 1830—1831 г. вспыхнул польский мятеж, на успех которого М. никогда не надеялся. Начавшееся движение взволновало его до глубины души. Производительность его значительно слабела в великосветском обществе, среди одних наслаждений искусством. Теперь он окунулся опять в национальную струю и почувствовал, что к нему возвращается вдохновение, с небывалою силою. В душе его произошла новая перемена: байроновский сарказм и религиозное свободомыслие исчезли; после многих лет небывания на исповеди М. причастился. Весною 1831 г. он решил, что долг совести требует его вступления в ряды сражающихся; но прежде, чем он приехал на театр войны, повстание уже догорало. По взятии Варшавы Паскевичем сеймовые палаты, штабы войск, клубы и весь личный состав повстанского правительства перешли через прусскую границу. Центром вполне организованного для действия выходства сделался Париж. Не принимавший участия в повстании М. явился теперь оратором и публицистом эмиграции, старающимся мирить бесчисленные партии, на которые она распадалась, и давать им общее направление. В первой половине 1838 г., во время пребывания в Дрездене, сочинены М. два произведения, оба патриотического содержания, и изданы вскоре потом в Париже. Одно писано прозою и озаглавлено "Книги польского народа и паломничества". Оно послужило образцом для "Paroles d‘un croyant" Ламенне и переведено на французский язык гр. Монталамбером, но попало в число запрещенных римско-католическою церковью книг. Это — род катехизиса польского выходца и род философии истории с национальной точки зрения. Смысл истории определяется в виде борьбы между христианскою идеею свободы и братства народов и языческим поклонением идолу интереса, изобретенному европейскими монархами. Выход из этой борьбы предусматривается только один: ломка утвердившегося в Европе порядка и восстановление Польши, которая, при полной ее идеализации, делается главным представителем христианской идеи, народом-Мессиею. Так как между этим идеалом и действительностью — непроходимая бездна, то несбыточные мечтания дополняются верою в чудесное и ожиданием появления великого человека, в котором идея будущего найдет свое воплощение. Есть несомненные данные, что еще в 1830 г., до Июльской революции, М. в Риме предсказывал восстановление во Франции династии Наполеонидов, на которых и возлагал свои надежды. Другое произведение той же эпохи (1832 г.), третья часть "Дедов", несравненно ценнее в художественном отношении. М. желал облечь польский вопрос в форму фантастической драмы вроде "Фауста" Гете, "Манфреда" и "Каина" Байрона, выставить на сцену живых людей, а вместе с ними—бесплотных духов и скрытого за облаками самого Бога. Главным действующим лицом должен был быть молодой титан, восходящий мысленно на небо и требующий у Бога отчета во имя оскорбленного чувства, возмущаемого несправедливостью и безвинными страданиями народов. Действие драмы происходит в Вильне, в 1824 г., во время следствия над студентами. В числе их находится бывший Густав из 4-й части "Дедов", переродившийся в тюрьме в революционера Конрада. Глубокое различие между Гёте и Байроном, с одной стороны, и М. — с другой заключается в том, что у первых двух, разрабатывавших тот же сюжет — идейную борьбу человека с божеством, изверившийся или озлобленный ум относится к противнику скептически, приходя к мысли, что это представление прикрывает собою какую-то бездонную пустоту, между тем как М. стоит на строго религиозной почве несомненного существования личного Бога и бессмертной души. В нем обретается частица того духа, который вдохновлял пророков и ересиархов, когда они искали, помимо церквей, непосредственного общения с Богом. Сам М. признавал, что действие, в котором узник делает упреки Богу, было последним наитием на него байроновского духа, после чего он распрощался с байронизмом навсегда. К 3-й части "Дедов" приобщен отрывок "Петербург", изображающий впечатления поэта во время его пребывания в северной столице. М. вернулся в Париж деморализованным, состаревшимся человеком, не имеющим притом никаких средств к жизни, так как на родине произведения его были строжайше запрещены. Он уединился, жил в маленьком кружке ближайших друзей и поклонников, затыкал уши на все происходящее кругом и от толкотни и шумихи европейской бежал мысленно, чтобы забыть свою тоску, в родную Литву, как он ее помнил с ранней юности своей. Из этих воспоминаний, ненамеренно и бессознательно идеализированных, сложилась большая эпическая поэма в 12-ти песнях, начатая в декабре 1832 г. ("пишу сельскую поэму в роде Германа и Доротеи") и конченная в феврале 1834 г. Эта поэма, "Пан Тадеуш", есть последнее крупное поэтическое произведение М. Он ее считал безделкою, развлечением, спешил окончанием ее, чтобы вернуться еще к "Дедам" и продолжать их; между тем оказывается, что теперь уже "Деды" немного устарели, а "Пан Тадеуш" сияет полным блеском неувядаемой юности, потому что в нем увековечена целая отошедшая уже культура исторически жившего народа со всеми сторонами его быта, причем не только внешность предмета воспроизведена реально, но и фиксирована сама его душа. Действие поэмы перенесено во время, непосредственно следовавшее за разделами Польши; оно заканчивается весною 1812 года, причем Наполеон понят как воплощение французской революции, как человек, призванный сокрушать и обновлять обветшалые общества. Поэт чувствует заодно со своими соотчичами, их добрые качества там отмечены, но не пропущены и дурные: усобицы, процессы, рознь из-за личных счетов и партий. О бок зажиточных помещиков доживают свой век сплошные шляхетские селения, рассадники буйной политической анархии, готовые с кем угодно драться, лишь бы то было под предлогом pro publico bono. В огне патриотического одушевления забудутся, по мысли М., и партийные счеты, и сословные различия, и даже крестьяне будут освобождены. Вскоре после окончания "Пана Тадеуша", в середине 1834 года, в домашней жизни поэта произошла большая перемена. Еще в Петербурге он был знаком с пианисткою Шимановскою († 1830), одна из дочерей которой, Целина, осталась у него в памяти как резвое и милое дитя. Друзья посоветовали теперь поэту сделать Целине предложение, которое было принято. Для семейной жизни требовались средства: рождались и подрастали дети. Мицкевичу удалось в 1 8 38 г. получить кафедру латинской словесности в протестантском Лозаннском университете. Вскоре после того друзья его в Париже (Жорж Санд, Леон Фоше) убедили министерство Тьера и Вильмена предложить палатам учреждение в Coll è ge de France особой кафедры славянских литератур, специально предназначавшейся для М. Предложение было принято; М. переселился в Париж и прочел вступительную лекцию 22 декабря 1840 г., неделю спустя после торжественного прибытия в Париж праха Наполеона. Из лекторов Coll è ge de France М. особенно близко сошелся с Кинэ и Мишлэ. В назначенном для публики Coll è ge de France М. совсем не имел бы слушателей, если бы стал излагать свой предмет сухо, точно, методически. Необходимыми условиями для успеха были красноречие, умение прохаживаться по верхам знания и давать ответы на выдвигаемые европейскою жизнью крупные вопросы о России, о панславизме, о польско-русском конфликте, о польской поэзии, о чешском возрождении, о южных славянах. М. превосходно владел французским языком, но знал он сколько-нибудь удовлетворительно только две литературы, польскую и русскую; о чешской он имел самые отрывочные сведения, сербский эпос ему самому приходилось изучать. Он сумел, однако, с большим тактом стать на высоте своей задачи и привлечь громаднейшую публику. Ему легко было заинтересовать французов, так как он всегда считал их передовым в цивилизации народом, ставящим себе мировые задачи. Труднее было справиться с славянскими элементами его аудитории. Его хорошие личные отношения к русским за границею никогда не прекращались, даже и после того, как он стал в лагерь противников русского правительства. Бывшие его знакомые русские входили в его положение и видели, что он относится с прежнею любовью к русской народности, с пониманием духа русской поэзии и с полною объективностью к отдаленному прошлому. Но вокруг его кафедры толпились польские выходцы, разделенные на множество партий и имевшие лишь то общее, что ненавидели все русское и готовы были провозгласить преподавателя отступником или изменником за всякий сочувственный отзыв о русской народности или истории. Хотя в преподавании М.-поэт преобладал над ученым, но и с научной точки зрения он делал успехи по мере того, как от малоизвестных веков подходил к более знакомому ему XVIII-му. Репутация М. как профессора утвердилась уже весьма прочно после первого года чтений. С началом второго курса пошатнулось, однако, то равновесие в преподавании, в котором заключалось его главное достоинство. Обильные задатки мистицизма, уже имевшиеся в умственной организации поэта, взяли верх над умом, лишив его всякой трезвости. Ученый историк литератур стал преподавать на кафедре новую религию и заниматься политикою. Перемена произошла в М. постепенно; на него особенно повлияли два обстоятельства: семейное горе — жена М. сходила несколько раз с ума — и появление в Париже 30 ноября 1841 г. странного мистика и теософа Андрея Товянского (1799—1878), который образовал в римском католицизме особый толк и увлек М. в свое вероучение. Земляк М., Товянский не был с ним лично знаком, но от друзей и товарищей М. он знал о многих мелких подробностях его прошлого. Он сразу подействовал на М., предложив ему отправиться вместе в дом умалишенных, где несколькими сильными словами, сказанными жене М., исцелил ее мгновенно от недуга. Товянский имел то общее с М., что оба были наполеонисты. Товянский считал себя правоверным римским католиком, но понимающим эту веру своеобразно и имеющим особые откровения свыше. С ранних лет он углублялся в самого себя, следил за ясновидением и магнетизерством и составил себе посредством душевных упражнений особые понятия о силе воли. Так как он не был речист и с трудом выражался на письме, то, задумав посредством своего учения соединить поляков, достигнуть воссоздания Польши и обновить христианство, он преимущественно старался о том, чтобы подчинить себе немногих, но сильно влиятельных людей, посредством которых он мог бы действовать. В искании таких адептов он обнаруживал необыкновенную стойкость и ловкость. Он замышлял в разное время действовать таким образом на Папу, Ротшильда, имп. Николая, Луи-Наполеона и др. Истосковавшийся по своей родине и усомнившийся в восстановлении Польши естественными путями, М. уверовал в Товянского сразу и стал его учеником. Началось вербование последователей между выходцами, которое, однако, не имело значительных успехов. Многие из обращенных потом отпали; все польские священники-выходцы стали противниками нового учения. Богослужения в парижских церквах с публичными речами Товянского и М. произвели скандал и повлекли за собою изгнание Товянского из Франции (июль 1842). С отъездом Товянского М. очутился в Париже с двумя фикциями одновременно: преподавателя в Coll è ge de France, обязываемого Товянским проводить с кафедры его учение, и памятника Товянского в "круге его последователей, руководителя членов секты в их духовных упражнениях. Несмотря на свою врожденную наклонность к мистицизму, М. был прежде силен знанием, имел проницательный взгляд и верно оценивал отношения вещей; теперь же ему приходилось обуздывать ум и волю от видений и предзнаменований. Внутренний переворот совершался в нем не вдруг и не без страшной внутренней борьбы и ломки. В своих лекциях он крайне идеализировал древнепольский государственный быт, как порядок, поддерживаемый непрестанным энтузиазмом, между тем как в противоположном московско-российском порядке он усматривал расчетливый эгоизм как движущую силу. М. провозглашал польский мессианизм, утверждая, что поляки — народ богоизбранный для будущего обновления христианства; он сильно порицал официальную римско-католическую церковь за ее бездушный формализм, разбирал мистическое произведение Товянского "Беседа". Ввиду всего этого министерство Гизо предложило М. продолжительный отпуск и определило заступающим его на кафедре другое лицо (июнь 1844). Единение Товянского с М. было непрочное по несходству их темпераментов. М., как человек порывистый, с качествами народного трибуна, не откладывал действия и хотел начать народное движение немедля; Товянский, напротив того, не торопился, медлил, пока умы современников еще не подготовлены его вероучением, которое он распространял, кроме поляков, между французами, итальянцами и евреями. Главною задачею своею, пока не наступит подходящее время, он считал не разрешение польского вопроса, а духовные упражнения. Своим наместником он поставил вместо М. Карла Ружицкого. Побывав у Товянского в Цюрихе в феврале 1846 г., М. разошелся с ним принципиально в главном вопросе — о своевременности революционного движения, долженствующего изменить политический строй Европы. М. предугадывал и предсказывал подходящую бурю событий (перевороты 1848 г.) и неминуемое падение монархии Луи-Филиппа, ощущал сильное колебание почвы в Швейцарии и в Сев. Италии, близкий конец австрийского владычества в Италии. У М. был замысел образовать из выходцев польский легион, который помог бы итальянцам изгнать австрийцев из Италии, а потом подействовал бы на самые австрийские войска, состоящие в большей части из славян, и мог бы добраться до самой Галиции, неся ей освобождение. Избиение в 1846 г. польских помещиков в Галиции крестьянами, одобряемое австрийским правительством, не испугало М. и не произвело на него такого впечатление, какое испытали Сигизмунд Красинский и маркиз Велёпольский. М. вполне сознавал значительное участие в движении социалистического элемента, но умел примирять противоположности и был из числа людей исповедующих так назыв. ныне христианский социализм. Прибыв в Рим в начале января 1848 г., М. получил доступ в Ватикан, несмотря на противодействие поляков-священников, и образовал особый орден "Воскресения" (Zmartwychw s tanie). Когда вспыхнули революции 1848 г., М., как основатель Польского легиона, знамя которого было освящено Пием IX, отправился с завербованными им добровольцами (15 чел.) в Милан, где и заключил относительно этого быстро усилившегося легиона договор с временным ломбардским правительством, подтвержденный потом королем Карлом-Альбертом. Между тем, в числе арестованных за предполагаемое участие в парижском июньском восстании оказался Андрей Товянский, явившийся в Париж после февральской революции. Благодаря энергическому заступничеству пред Кавеньяком жены М. Товянский подвергнут был только новой высылке из Франции. После избрания Луи-Наполеона в президенты Французской республики М. на средства гр. Ксаверия Броницкого предпринял издание французской газеты " L a tribune des peuples". У Герцена, бывшего при открытии газеты, сохранился рассказ о странном впечатлении на присутствующих от речи М., выразившего надежду, что демократическая Франция пойдет освобождать народы под руководством кого-нибудь из Наполеонидов. Газета была республиканская и радикальная; она нападала на правительство за Римскую экспедицию для восстановления светской власти Папы и вообще сильно полемизировала с министерством. Когда 13 июня 1849 г. произошла кровопролитная катастрофа в Париже, при чем подавлена была оппозиция, имевшая во главе Ледрю-Роллена, в числе множества закрытых журналов была и "Трибуна народов"; ее редактора арестовали по подозрению в участии в мятеже, самому М. угрожала опасность арестования; его публицистическая деятельность прекратилась навсегда. После государственного переворота 2 дек. 1851 г. М. охотно подчинился совершившемуся факту, который он издавна предвидел и предсказывал. Из всех французских партий ему всегда была ненавистна только одна, а именно орлеанизм за его себялюбивое начало: "chacun chez soi, chacun pour soi". По докладу министра народного просвещения Фортуля 12 апр. 1852 г., были окончательно отставлены от своих кафедр в Coll è ge de France Мишлэ, Кинэ и М. Однако император вспомнил, что польский поэт был с 30-х годов неизменным апостолом наполеоновской идеи, и предоставил ему скромную должность библиотекаря при Арсенале в Париже. Во время Крымской войны (1854—1856) надежды М. опять ожили; он ожидал, что война с Россиею поставит на очередь польский вопрос, и предложил свои услуги франц. правительству для ученой миссии на Восток. 5 марта 1855 г. скончалась жена М.; овдовевший поэт получил в сентябре то назначение, о котором ходатайствовал, и отправился морем в Константинополь, где заболел холерою и скончался 14 /26 ноября 1855 г. Тело его привезено в Париж и похоронено на кладбище Montmorency. Ныне оно покоится в Кракове, в соборе на Вавеле, в усыпальнице польских королей и великих людей. Литература о М. чрезвычайно обширна. Лучшие новейшие источники: Piotr Chmie l owski, "Adam M." (Варш. и Краков, 1866); W. Mickiewicz (сын поэта), "Żywot A. M." (Познань, 1890—95; премировано Краков. акд. наук). <i> В.</i> <i>Спасович. </i> Уже в 1829 г. появились на русск. яз. "Крымские сонеты", в переводе И. Козлова (СПб.). Лучший перевод "Валенрода" — Шершеневича, в "Современнике" (1858, ч. 69). Есть еще переводы А. Шпигоцкого (М., 1832), В. Бенедиктова — "Конрад Валенрод и Гражина" (СПб., 1863), Н. Берга — "Переводы из М." (Варш., 1865), куда, кроме "Валенрода", вошли отрывки из "Пана Тадеуша", сонеты и мелкие стихотворения; то же — в "Рус. слове" (1860, кн. 7) и Н. П. Семенова (СПб., 1883), "Сонеты" переводили: Омулевский (Федоров), Н. Луговской (Од., 1858), Н. Берг ("Современ.", 1862, ч. 93; "Заря", 1869 г., кн. 7 и 12; 1870 г., кн. 3 и 11), В. Петров (СПб., 1874) Н. П. Семенов, Л. М. Медведев ("Рус. мысль", 1895, 2) и др. В. Любич-Романович перевел поэмы "Корчма в Упите" и "Гражина" (СПб., 1862); "Пана Тадеуша" есть переводы Берга ("Отеч. записки", 1862, и 1870; отд. Варшава, 1875 г., и в "Переводах"), Л. И. Пальмина ("Русск. мысль", 1888 г., кн. 1, 3 и 9; 1882 г., кн. 6) и друг. Поэма "Dziady" переведена в "Русском слове" (1860, кн. 10; 1861, кн. 4); М. П. Вронченко перевел часть ее, под заглавием "Праотцы", в "Невском альманахе" на 1829 г. В "Русской мысли" (1888, кн. 10) переведены неизданные очерки — "Рим". Под редакцией П. Полевого в 1882—83 гг. в СПб., вышли "Сочинения М." в 5-ти томах. Ср. Н. В. Берг, "Как и когда писался "Пан Тадеуш" М." ("Русская старина", 1875, т. XII); Ципринус (Пржецлавский), "Калейдоскоп воспоминаний, 1811—1871" ("Русский архив", 1872). По поводу воспоминаний Ципринуса см. "Сенковский и М." (ib., 1873). По поводу издания посмертных сочин. М. см. П. А. Вяземский, "М. о Пушкине (ib., 1873); Ив. Киреевский, "Обзор русской литературы на 1829 г." (в "Сочин.", М., 1861); А. А. Чумиков, "Русофильство М." ("Рус. архив", 1872); Ф. Неслуховский, "М. в России" ("Историч. вестн." 1880, кн. 4 и 5); Н. Кутейников, "М. и виленские филареты" (ib., 1884, кн. 12); В. Спасович, "Пушкин и М. у памятника Петра Великого" ("Вестник Европы", 1887. кн. 4); Ф. Вержбовский, "Адам М. в Вильне и Ковне" (ib., 1888, кн. 9); "М. в малороссийских переделках и переводах" ("Киевская старина", 1885, № 12); С. П(ономарев), "М. в русской литературе", в "Варшавском дневнике", 1880, 14-го июня; Дубровский, "Адам М." ("Отечественные записки", 1858); "Новые материалы для биографии М." (ib., 1859); В. А. Мякотин, "Адам М." (биографическая библиотека Ф. Павленкова, СПб., 1891). В Львове общество имени М. с 1887 г. издает "Pamięntnik Towarzystwa literackiego imenia Ad. M."; оно же приступило к критическому изданию полного собрания сочинении М. (1894 г. и сл.). В 1878 г. в Риме, на площади Консерватории, поставлен бюст М. работы польского скульптора В. Бродзского. <i> Ум. </i><br><br><br>... смотреть

МИЦКЕВИЧ АДАМ

Мицкевич (Mickiewicz) Адам (24.12.1798, Заосье близ Новогрудка, ныне БССР, — 26.11.1855, Константинополь), польский поэт, деятель национально-освободит... смотреть

МИЦКЕВИЧ АДАМ

величайший польский поэт, начинатель польского романтизма, род. 24 дек. 1798 г. в с. Заосве, близ Новогрудка, Минской губ., где отец его Николай, родов... смотреть

МИЦКЕВИЧ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

Мицкевич Александр Николаевич - юрист-романист (1804 - 1871), брат Адама Мицкевича. Окончил курс в Виленском университете; был профессором Киевского университета по кафедре римского права; в Киеве являлся руководителем так называемого кременецкого кружка профессоров; в 1839 - 58 г. состоял профессором Харьковского университета, где кроме римского права, читал уголовное судопроизводство. Лекции по римскому праву Мицкевич читал на латинском языке, часто повторяя одну и ту же лекцию и даже переводя ее на русский язык в виду трудности для студентов усвоить латинское чтение. Напечатана только актовая речь Мицкевича: "De jurisromani indole" (Харьков, 1848).<br>... смотреть

МИЦКЕВИЧ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

Мицкевич Александр Николаевич (1804—71) — русский юрист-романист, проф. римского и гражданского права в Киевском (1834—39) и Харьк. (1839—58) унив., брат Адама М. Читал лекции на <i> латинском языке, </i>предваряя изложение толкованием источников и часто переводом их на русский язык. Обладая солидными знаниями и практическим умом, М. занимал видное положение среди своих товарищей. Напечатана лишь актовая речь его: "De juris romani indole" (Х., 1848)<br><br><br>... смотреть

МИЦКЕВИЧ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

(1804—71) — русский юрист-романист, проф. римского и гражданского права в Киевском (1834—39) и Харьк. (1839—58) унив., брат Адама М. Читал лекции на ла... смотреть

МИЦКЕВИЧ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ ЮРИСТ

-романист (1804 - 1871), брат Адама Мицкевича. Окончил курс в Виленском университете; был профессором Киевского университета по кафедре римского права; в Киеве являлся руководителем так называемого кременецкого кружка профессоров; в 1839 - 58 г. состоял профессором Харьковского университета, где кроме римского права, читал уголовное судопроизводство. Лекции по римскому праву Мицкевич читал на латинском языке, часто повторяя одну и ту же лекцию и даже переводя ее на русский язык в виду трудности для студентов усвоить латинское чтение. Напечатана только актовая речь Мицкевича: *De jurisromani indole* (Харьков, 1848). См. также статьи: Вронченко Михаил Павлович ; Пржецлавский Осип Антонович .... смотреть

МИЦКЕВИЧ ВЛАДИСЛАВ

Мицкевич Владислав (Mickiewicz, род. 1838) — польско-французский публицист, сын Адама М., издал из лекций отца "Histoire populaire de la Pologne" (1866). Написал "Czartoryski, Wielopolski et Miroslavski" (1863) и "Les R é cits d‘un vieux gentilhomme polonais" (1865); перевел на франц. яз. главные соч. отца (1882—88), несколько романов Крашевского ("Oulana", "Sans coeur" и др.) и все соч. С. Красинского, под заглавием: "Oeuvres compl ètes du poète anonyme de la Pologne" (1869).<br><br><br>... смотреть

МИЦКЕВИЧ ВЛАДИСЛАВ

(Mickiewicz, род. 1838) — польско-французский публицист, сын Адама М., издал из лекций отца "Histoire populaire de la Pologne" (1866). Написал "Czartor... смотреть

МИЦКЕВИЧ ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ

(1893 - 1959), сов. воен. разведчик, полк. (1943). На воен. службе с 1919, в органах госбезопасности с 1924. С 1925 работал за рубежом - в Германии, Ит... смотреть

МИЦКЕВИЧ ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ

1893-1959), разведчик, полковник. В органах госбезопасности СССР с 1924. В 1925-33 работал в странах Западной Европы, в 1934-37 - на Дальнем Востоке и в США. В Великую Отечественную войну в центральном аппарате разведки, затем вновь в Западной Европе. С 1953 на научной и педагогической работе в СССР.... смотреть

МИЦКЕВИЧ ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ

(1893-1959), разведчик, полковник. В органах госбезопасности СССР с 1924. В 1925-33 работал в странах Западной Европы, в 1934-37 на Дальнем Востоке и в США. В Великую Отечественную войну в центральном аппарате разведки, затем вновь в Западной Европе. С 1953 на научной и педагогической работе в СССР.... смотреть

МИЦКЕВИЧ ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ

МИЦКЕВИЧ Евгений Петрович (1893-1959) - разведчик, полковник. В органах госбезопасности CCCР с 1924. В 1925-33 работал в странах Зап. Европы, в 1934-37 - на Дальнем Востоке и в США. В Великую Отечественную войну в центральном аппарате советской разведки, затем работал в странах Зап. Европы. С 1953 на научной и педагогической работе в СССР.<br>... смотреть

МИЦКЕВИЧ ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ (18931959)

МИЦКЕВИЧ Евгений Петрович (1893-1959), разведчик, полковник. В органах госбезопасности CCCР с 1924. В 1925-33 работал в странах Зап. Европы, в 1934-37 - на Дальнем Востоке и в США. В Великую Отечественную войну в центральном аппарате советской разведки, затем работал в странах Зап. Европы. С 1953 на научной и педагогической работе в СССР.... смотреть

МИЦКЕВИЧ ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ (18931959)

МИЦКЕВИЧ Евгений Петрович (1893-1959) , разведчик, полковник. В органах госбезопасности CCCР с 1924. В 1925-33 работал в странах Зап. Европы, в 1934-37 - на Дальнем Востоке и в США. В Великую Отечественную войну в центральном аппарате советской разведки, затем работал в странах Зап. Европы. С 1953 на научной и педагогической работе в СССР.... смотреть

МИЦКЕВИЧ К. М.

МИЦКЕВИЧ Константин Михайлович (Якуб Колас, Тарас Гуща, 1882-) - белорусский поэт, вице-президент Белорусской академии наук. Р. в Минской губ. в семье лесного сторожа. Учился в Несвижской учительской семинарии. С 1906 участвовал в так наз. «нашенивском» национально-демократическом движении (см. Белорусская литература). За участие в учительском съезде был приговорен к 3 годам заключения, которые отбывал в минской тюрьме (1908-1911). Был мобилизован царской армией, окончил Александровское военное училище в чине подпоручика. До 1921 учительствовал в Курской губ., откуда вернулся в БССР. Был членом Института белорусской культуры, а затем академии. В 1926 в связи с 20-летним юбилеем поэта правительство БССР присвоило М. звание народного поэта.<p class="tab">Популярным писателем М. становится после Октября. К послеоктябрьскому периоду относятся ранее начатые и вновь написанные главные произведения писателя: «Новая земля», «Сымон Музыка», «У палесскай глушы» и др. Творческий подъем после Октября является разительным подтверждением того раскрепощающе-плодотворного воздействия, которое оказала пролетарская революция на культуру и литературу ранее угнетенных национальностей. Выразитель идей и настроений широких трудовых масс середняцкого крестьянства, подымавшегося на борьбу с самодержавно-помещичьим строем, М. далеко не сразу и не прямо пришел к пониманию и приятию новой пролетарской Белоруссии. Мировоззрение поэта было обременено различными националистическими пережитками буржуазно-демократического движения, в котором поэт принимал непосредственное участие. На отдельных этапах борьбы (например в сб. «Водгульле») эти черты приближали писателя к буржуазно-националистической литературе. Понадобился более чем десятилетний период успешного социалистического и национально-культурного строительства в Белоруссии под руководством пролетариата, чтобы Мицкевич приступил к пересмотру своих классовых и идейно-творческих установок.</p><p class="tab">В конце 1930 М. опубликовал свое письмо к Советской Белоруссии, в к-ром он признает свои прежние ошибки, заявляя, что он «категорически порывает с национал-демократизмом» (см. «Сав. Беларусь» от 14/XII 1930).</p><p class="tab">Выступление М. на литературную арену исторически совпадает с оживлением крестьянского и нац.-дем. движения Белоруссии - «нашенивства». Основным лозунгом этого движения, в частности литературного, было требование «вольной бацькаушчыны» («свободной родины»), под которым разумелась культурно-национальная автономия для Белоруссии. В литературе усиленно культивировалась национальная романтика и либерально-народническая идеализация белорусского мужика. У М. мы находим следы этой идеологии уже в ранних его произведениях. Первое стихотворение М. «Наш родна край» появилось в 1906 и было напечатано в радикально-демократической газете (вскоре закрытой) «Наша доля». В этом и в ряде других стихотворений, проникнутых народническим сочувствием к «краю сiроцс», М. выражает настроение широких трудовых масс белорусского середняцкого крестьянства в их борьбе с самодержавно-помещичьим режимом. Национальный гнет, отсталость и нищета широких масс крестьянства толкают поэта в ряде стихотворений от моралистических позиций к революционно-политическому протесту. Борьба порабощенных крестьянских масс против самодержавно-помещичьего режима иллюзорно преломляется в сознании поэта в форме восстания как бы «единого», сплошного «бедного края».</p><p class="tab">Рисуя политическое бесправие белорусского мужика, М. обращается к «ворогам» - панам, угрожая им мужицкой расправой: «Ужо дауно вяроукi вас, паны, чакаюць». Мужик в восприятии М. есть синоним «белорусса», носителя политических и национальных идеалов. В стихотворении «К белоруссам» М. бросает призыв:</p><p class="tab"></p><p class="tab">«Устаньте, хлопцы, устаньте братки.</p><p class="tab">Устань, ты, наша сторона.</p><p class="tab">Ужо глядзiць к нам на палаткi</p><p class="tab">Жыцья новага вясна» (т. I, вып. II, стр. 139).</p><p class="tab">Однако такие революционно-политические мотивы не являются основными в творчестве М. Они отражают лишь стихийный подъем крестьянских возмущений. Реакция и социально-политическое вырождение национально-буржуазного («нашенивства») движения после 1905 придает песням М. преимущественно пассивный сентиментально-народнический характер. Первый сборник стихов М. носит характерное название «Песнi жалобы» (1910).</p><p class="tab">От социально-политической тематики поэт уходит к интимно-лирическим мотивам. Последние сменяются увлечением фольклорно-этнографическими мотивами. Беллетристические сказки этого периода, выросшие на болотистой почве национализма, не представляют особой ценности; ряд стихов проникнут настроениями идейного распутья («На раздарожны», «Вясною» и др.). В своей большой поэме «Новая земля», начатой в 1911, М. пытается найти выход для белорусской деревни в ее стремлении к «своей земле»: он рисует образ крестьянина Михаила, энергично стремящегося «купиць землю, набыць свой кут» и фанатически добивающегося осуществления частнособственнического идеала. Михаил умирает в непосильной борьбе, завещая лозунг борьбы за этот идеал своему брату. Поэму М. удалось закончить только в 1923, когда аграрная проблема уже была разрешена пролетарской революцией, указавшей крестьянству путь к коллективизации. Поэма таким образом сохраняет свою ценность важного исторического документа, где реалистически показана историческая борьба широких масс крестьянства за землю. Не выработав четкого революционного мировоззрения, не понимая исторический роли крестьянства, М. часто впадает в мистицизм и абстрактную романтику. Так напр., в поэме «Сымон Музыка» М. стремится воплотить в художественную форму (в образе Сымона) буржуазно-нашенивскую идею о мессианской роли белорусской интеллигенции. Мессианизм «Сымона Музыки» явился логическим завершением националистических тенденций в раннем творчестве Мицкевича. Накануне Октября он пишет драматический эскиз «На дорозе жицьця», в к-ром создает символический образ «Матi-Беларусi», пророчески собирающей «своих дзеток», т. е. нац.-дем. интеллигенцию, что объективно выражало враждебное отношение буржуазно-демократической интеллигенции к грядущей пролетарской революции. После Октябрьской революции М. пишет ряд националистических стихотворений. В сборнике стихов «Водгульле», вышедшем в 1922, после приезда М. в БССР, имеется целый ряд враждебных выпадов против советской власти. М. долгое время стоял в стороне от советской тематики. Его вышеупомянутые поэмы и ряд больших повестей («У палесскай глушы», «У глыбi Палесься» и др.) тематически и идеологически обращены к прошлому, к-рое им идеализируется и противопоставляется современности. В названных повестях М. ретроспективно воссоздает образ идеального нашенивца Лобановича - борца за «возрождение Белоруссии». Даже в повести «На просторах жицьця» на тему о деревенской рабфаковской молодежи М. трактует последнюю как своеобразную продолжательницу идей и традиций нашенивства.</p><p class="tab">До революции М. был продолжателем традиций русской народнической поэзии. Его «Песнi-жалобы» носят на себе явные следы влияния этой поэзии, сохраняя при этом самобытно-национальный характер. Фольклор является основным источником лексики М. Отсюда, между прочим, уменьшительные существительные - «сонейка», «хатка», «лужок», «конiк» - и определения - «малодзенькi», «золаценькi», «цiхенькi» и т. д., отражающие сентиментально-народническую настроенность поэта. Поэмы Мицкевича («Новая земля», «Сымон Музыка» и др.) формально развернуты в том же направлении. Так, в «Новой земле» целые главы посвящаются описанию этнографически-фольклорных черт той или иной местности (усадьбы, быта, праздников и т. д.). Глубокое знание автором крестьянско-хуторского быта позволяет ему мастерски рисовать отдельные картины (деревенский пейзаж, портреты крестьян и т. д., напр. в «Новой земле» и «Сымоне Музыка»). Но он становится явно беспомощным там, где речь идет о больших массах людей и ускоренной динамике событий (поэма «На шляхох волi»).</p><p class="tab">Реконструктивный период поставил перед старыми писателями во весь рост основную проблему идеологической перестройки. И у М. мы встречаем некоторый поворот к переоценке старых идеологических установок; в поэме «На шляхох волi» («Полымя», 1928-1930) автор уже более объективно оценивает большевизм и большевиков, ведущих революционную работу в царской армии. Следующим значительным шагом на этом пути является цикл стихов, посвященных коллективизации. В них М. глубже осознает объективную несостоятельность своих прежних идей о путях крестьянства, выраженных в свое время в «Новой земле». Отталкиваясь от этих идей собственника-хуторянина, М. пишет:</p><p class="tab"></p><p class="tab">«„Мая земля , „мой поплау , „паша</p><p class="tab">„Мой луг , „мой конь , „мое коровы -</p><p class="tab">Зьлiнялыя, старые словы:</p><p class="tab">Пара, пара даць сенс iм новы</p><p class="tab">Змянiць iх час на „наш i „наши »</p><p class="tab">(из цикла «Колгасное»).</p><p class="tab">Повесть «Адшчапенец» («Полымя», 1931) обнаруживает такое же внимание и интерес писателя к коллективизации, отражая наступивший перелом среди середняцких масс белорусской деревни - от собственничества, отщепенства - к коллективизму.</p><p class="tab">Последнее произведение М., в связи с упомянутым его письмом к советской общественности, свидетельствует о том, что М. серьезно стал на путь ревизии старой нашенивской идеологии, на путь решительной идейно-художественной перестройки.</p><p class="tab"></p><p class="tab"><span><b>Библиография:</b></span></p><p class="tab"><b>I.</b> На русск. яз. перев.: В глуши Полесья, перев. К. Яковчика, Гиз, М., 1929; На просторах жизни, Рассказы и повести, перев. И. Баранкевича, Гиз, М. - Л., 1930. Поэзия: Собр. сочин., тт. I, II; Песнi-жалобы, 1910; Новая земля, 1923; Сымон Музыка, Менск, БДВ, 1925; На шляхох волi, «Полымя», 1928-1930. Проза (Тарас Гушча): Родные з’явы, Вильна, 1914; У палесскай глушы, 1923; У глыбi Палесься, Менск, БДВ, 1927; Адшчапенец, «Полымя», 1931; «Творчество К. Мицкевича», М., 1927.</p><p class="tab"><b>II.</b> А. Б-на, Рец. на русск. перев. «На просторах жизни», «Пролетарский авангард», 1930, VII; Рец. на русск. перев. «В глуши Полесья»: Гроссман Б., «Новый мир», 1929, IV; Поляк Л., «Красная новь», 1929, IV; Перекати-Поле, «Земля советская», 1930, I; Чармынскi У., Я. Колас, крытычна-бiографiчны нарысi в т. I «Собр. сочин.»; Аутобиография - Я. Колас у лiтаратурнай крытыцы, Менск, 1926, Критика: Бэнде и Кучар, Матар’ялы да нарысау гiсторыi беларускай лiтаратуры, «Маладняк», 1931, № 6-7; Якуб Колас у лiтаратурнай крытыцы, зборник артикулаСћ, Менск, 1926; Вазьнясенскi, Ля вытокаСћ мастацкай прозы Коласа, «Полымя»; Карскi, Беларусы, том III, ч. 3; Рэцэнзii Сћ журн. «Полымя», «Маладняк», «Узвышша». </p>... смотреть

МИЦКЕВИЧ К. М.

МИЦКЕВИЧ Константин Михайлович (Якуб Колас, Тарас Гуща, 1882—) — белорусский поэт, вице-президент Белорусской академии наук. Р. в Минской губ. ... смотреть

МИЦКЕВИЧ К.М.

   см. Колас, Якуб

МИЦКЕВИЧ КОНСТАНТИН МИХАЙЛОВИЧ

Мицкевич, Константин Михайлович (22 окт. (4 нояб.) 1882 — ?) — белорус. поэтПсевдонимы: Булова; Гуща; Гуща, Тарас; Гуща (Якуб Колас), Тар.; Колос, Яку... смотреть

МИЦКЕВИЧ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ

Мицкевич, Сергей Иванович (6 авг. 1869 в г. Яранске, Вятск. губ. — ?) — публицист, сотр. изд.: «Борьба» (1905), «Светоч», «Поволж. Быль», «Наша Газ.» ... смотреть

МИЦКЕВИЧ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ

Мицкевич Сергей Иванович [6(18).8.1869, Яранск, ныне Кировской обл., — 12.9.1944, Москва], советский врач, партийный и государственный деятель, один из... смотреть

T: 320