ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

определение Ф. истории. Под этим названием разумеют: 1) философское обозрение прошлых судеб всего человечества, а также истории какого-либо народа (Ф.... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

        раздел философии, связанный с интерпретацией исторического процесса и исторического познания. Содержание и проблематика Ф. и. существенно измен... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

Философия истории — Определение Ф. истории. Под этим названием разумеют: 1) философское обозрение прошлых судеб всего человечества, а также истории как... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ — раздел философии, дающий филос. интерпретацию исторического процесса. Элементы филос. осмысления истории содержались еще в анти... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

раздел философии, связанный с интерпретацией ист. процесса и ист. познания. Содержание и проблематика Ф. и., стоящей как бы на стыке философии и истори... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

раздел философии, связанный с интерпретацией историч. процесса и историч. познания. Содержание и проблематика Ф. и. существенно изменялись в ходе историч. развития. Уже в антич. историографии имплицитно содержатся определ. представления о прошлом и будущем человечества, однако они еще не складывались в законченную систему взглядов. Антич. мышлению чужда мысль о направленности историч. изменений, поэтому оно не может подняться выше прагматич. истории. Ср.-век. христианство (Августин) видит в истории прежде всего теологич. проблему. Гл. движущей силой истории оказывается внеисторич. божеств. провидение. Люди – только актеры драмы, автором к-рой является бог. Ф. и. – лишь зависимая часть теологии. Отд. элементы светской Ф. и. складываются в эпоху Возрождения, а также у Бодена, англ. материалистов 17 в. и особенно Вико. Сам термин "философия истории" впервые употребил Вольтер, имея в виду универсальное историч. обозрение человеч. культуры. У Гердера Ф. и. конституируется в автономную дисциплину, отвечающую на вопрос: существуют ли положит. и неизменные законы развития человеч. обществ и если существуют, то каковы эти законы? Ф. и. 18 – 1-й трети 19 вв. была по преимуществу теорией историч. развития. Философы стремились сформулировать цель, движущие силы и смысл историч. процесса. Однако они дедуцировали законы историч. развития из абстрактного филос. мышления. В результате история выступала как метафизич. проблема, как сфера проявления трансцендентной закономерности или судьбы. Сила, управляющая историей, может наз. по-разному: абс. дух у Гегеля, разум, естеств. закон и т.д. Но во всех случаях эта сила остается вне-исторической; она проявляется в истории, но не создается в ней. В классич. Ф. и. был выдвинут ряд важных идей. Так, просветители 18 в. разработали теорию прогресса (Кондорсе), выдвинули идею о единстве ис-торич. процесса (Гердер), заложили основы истории культуры, противополагаемой чисто политич. истории (Вольтер), и др. Романтич. историография, в противоположность упрощениям, присущим рационалистич. Ф. и., подчеркивает внутр. связь и преемственность историч. эпох, многообразие форм историч. развития. Нем. классич. философия, особенно Гегель, дает глубокую постановку проблемы свободы и необходимости. Однако даже рассматривая имманентные силы историч. процесса, философы не могли освободиться от метафиэич. их трактовки. В идеалистич. концепциях историч. деятельность людей оказывается исключительно воплощением тех или иных идей. Натуралистич. философия, напр. позитивизм, напротив, фиксирует внимание на природных условиях или естеств. потребностях человека. Но в обоих случаях реальное историч. творчество выводится из каких-то внешних, неисторич. сил. Как писал Энгельс, задача преодоления идеалистич. Ф. и. "...в конечном счете сводилась к открытию тех общих законов движения, которые в качестве господствующих прокладывают себе путь в истории человеческого общества" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 21, с. 305). Материалистич. понимание истории устраняет все сверхъестественное, трансцендентное, внеисторическое. По Марксу, люди сами творят историю, будучи одновременно и актерами, и авторами своей всемирно-историч. драмы, и за историч. процессом не стоят никакие потусторонние силы в виде божеств. провидения, всеобщего разума и т.п. Но люди творят свою историю не по произволу, а на основе существующих объективных условий. Результаты деятельности предшествующих человеч. поколений, будучи объективированы в определ. уровне развития производит. сил, в производств. отношениях и т.д., предстают перед каждым новым поколением как нечто данное, от его собств. воли не зависящее, как объективные условия и рамка его деятельности. Сами обществ. стремления и идеалы суть определ. тенденции развития реальной действительности. Т.о., обществ. деятельность одновременно и детерминирована, и свободна, поскольку история невозможна без сознат. усилий и борьбы, в ходе к-рой идеальные стимулы и цели превращаются в объективные условия. Материалистич. понимание истории означает радикальное преодоление спекулятивной Ф. и. Философия не претендует больше на то, чтобы рисовать априорную схему всемирно-историч. развития. Разумеется, ни изучение прошлого, ни исследование настоящего не могут обойтись без определ. теоретич. предпосылок. Однако "...эти абстракции отнюдь не дают рецепта или схемы, под которые можно подогнать исторические эпохи. Наоборот, трудности только тогда и начинаются, когда приступают к рассмотрению и упорядочению материала – относится ли он к минувшей эпохе или к современности, – когда принимаются за его действительное изображение" (Маркс К. и Энгельс Ф., там же, т. 3, с. 26). Онтологич. проблематика, стоявшая в центре внимания домарксовой Ф. и., в 19 в. отходит к др. обществ. наукам, в частности к социологии. На этом основании позитивистские теоретики провозгласили даже конец всякой Ф. и. Однако эти прогнозы не подтвердились. Во-первых, традиционная философско-историч. проблематика не исчезла полностью; кризис позитивистского эволюционизма в конце 19 – нач. 20 вв. способствовал возрождению и популяризации новых вариантов теории историч. круговорота (Шпенглер, Тойнби, Сорокин). Метафизич. проблема смысла истории остается центр, проблемой христианской Ф. и. (Бердяев, Маритен, Демпф, Бультман, Нибур). Во-вторых, отказ философов от онтологич. проблематики, от интерпретации историч. процесса выдвинул на первый план гносеологич. и методологич. проблематику, анализ процесса и результатов историч. познания. Именно эти проблемы изучает сложившаяся в конце 19 в. т.н. критич. Ф. и. Критич. Ф. и. не представляет собой какого-то единого филос. течения. Сам этот термин имеет два значения. Во-первых, он обозначает гносеологич. анализ истории, в отличие от онтологич. проблематики традиционной Ф. и. Во-вторых, он обозначает спепифич. антипозитивистское филос. течение бурж. философии конца 19 – нач. 20 вв. В рамках критич. Ф. и. можно выделить два осн. течения – гносеологическое и логико-методологическое. Гносеологич. критика историч. познания, начало к-рой положил Дильтей, не ограничивается рамками академич. историографии и анализирует историч. сознание в широком смысле слова. Так, у Дильтея критика историч. разума является одновременно историч. критикой разума вообще. Гносеологич. критика историч. познания предполагает и даже включает в себя теорию историч. субъекта. У Кроче теория историографии – лишь один из дериватов философии духа; история как мысль рассматривается в неразрывной связи с историей как действием. Индивидуализирующий метод баденской школы неокантианства органически связан с определ. философией ценностей и т.д. Эта тенденция характерна и для экзистенциализма, в к-ром Ф. и. выступает как один из аспектов философии человека, филос. антропологии. Философы, связанные с позитивистской традицией, как правило, не ставят подобных проблем, ограничивая свои задачи логико-методологич. исследованием существующей историографии. По их мнению, философ должен не предписывать правила историч. метода, а описывать и анализировать реальную исследовательскую процедуру историка. Само по себе это аналитич. направление не обязательно связано с неопозитивизмом. Работы Нагеля, Гемпеля, Гардинера, Дрея и др. действительно выяснили нек-рые характерные черты историч. исследования, особенно логики историч. объяснения. Они внесли определ. вклад и в критику старых метафизич. и гносеологич. концепций. Однако такое сужение филос. проблематики неправомерно. Отказываясь формулировать теоретич. и в этом смысле идеальную логику историч. исследования, философ фактически перекладывает эту ответственность на историка, ограничивая свою задачу описанием исследовательской деятельности последнего. При этом сам он либо вообще не скажет ничего нового, либо, выбрав историка, методология ?-poго ему наиболее симпатична, систематизирует его взгляды, представив их как типичные для историч. исследования вообще. "Предписание" прячется, т.о., за псевдообъективностью описания, а философ отказывается уже не только от критики истории как процесса, но и от критики существующей историографии. В системе совр. марксистской философии Ф. и. не образует самостоят. отрасли. Соответствующая проблематика разрабатывается преимущественно в рамках историч. материализма, к-рый в известном смысле и есть марксистская Ф. и. (понятие и структура социальной реальности, общего принципа интерпретации истории, проблема объективности общественно-историч. познания, критерий истины в историч. исследовании и т.д.), а также в рамках логики науч. исследования (логическая специфика историч. метода, виды и формы историч. описания, структура историч. объяснения и т.п.) и, наконец, в рамках самого историч. исследования (принципы периодизации всемирной истории, анализ конкретно-историч. понятий и т.п.). См. также ст. История и Исторический материализм. Лит.: Асмус В. Ф., Маркс и бурж. историзм, М.–Л., 1933; Гулыга А. В., О характере историч. знания, "ВФ", 1962, No 9; его же, О предмете историч. науки, "Вопросы истории", 1964, No 4; Данилов А. И., Марксистско-ленинская теория отражения и историч. наука, в сб.: Средние века, вып. 24, М., 1963; Кон И. С., О совр. бурж. Ф. и., "ФН", 1965, No 2; его же, Проблема истории в истории философии, в сб.; Методологич. и историографич. вопросы историч. науки, вып. 4, Томск, 1966; Уваров А. И., Структура теории в историч. науке, там же, вып. 3–4, Томск, 1965–66; Конрад Н. И., Запад и Восток, М., 1966; Барг ?. ?., О нек-рых предпосылках формализации историч. исследования, веб.: Проблемы всеобщей истории, вып. 1, Каз., 1967; Вайнштейн О. Л., Теоретич. дисциплины истории, в сб.: Критика новейшей бурж. историографии, Л., 1967; Вопросы методологии историч. науки, М., 1967 (Тр. Моск. гос. историко-архивного ин-та, т. 25); Проблемы истории докапиталистич. обществ. М., 1968; Философские проблемы исторической науки, М., 1969; Meinecke F., Die Entstehung des Historismus, M?nch., 1959 (Werke F. Meinecke, Bd 3); Саllоt ?., Ambiguit?s et antinomies de l´histoire et de sa philosophie, P., 1962; Кon I. S., Die Geschichtsphilosophie des 20. Jahrhunderts, Bd 1–2, В., 1964; Aron R., La philosophie critique de l´histoire, 3 ?d., P., 1964; Dray W. H., Philosophy of history, Englewood Cliffs (?. ?.), 1964; Dantо А. С., Analytical philosophy of history, Camb., 1965. См. также лит. при ст. История. И. Кон. Ленинград. ... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

Предметом этой области философии является историческое измерение человеческого бытия и возможность его осознания и познания. Термин ввел в философию Вольтер (так называлась одна из его работ). В Ф.и. осмыслению подвергается определенный аспект или сегмент исторической жизни людей или всемирная история как нечто целое. Особую сферу Ф.и. образует философский анализ границ, возможностей, форм и методов исторического познания. Из такого понимания следует принятое в XX в. разделение Ф.и. на две разновидности. Первая осуществляет философскую тематизацию, исследование и осмысление исторического процесса как определенной бытийной сферы, как одного из главных контекстов существования человека. Такую Ф.и., наиболее ярко воплощенную в классических образцах (Дж. Вико, Гердер, Гегель, Маркс и др.) и имевшую явное преобладание в истории существования этой философской дисциплины, принято называть онтологической, материальной, или субстанциальной Ф.и. (в рус. философском языке еще историософией). Второй тип Ф.и., связанный с осмыслением природы исторического познания, соответственно обозначается как критическая, рефлективная, аналитическая Ф.и. (последнее название распространено в англоязычной литературе по Ф.и., где большинство работ по эпистемологии и методологии исторического познания написано представителями аналитической философии). Развитие этой философской дисциплины в XX в. характеризуется тем, что доля субстанциальной Ф.и. в ней неуклонно сокращается, а число работ критико-аналитического типа растет. Субстанциальная Ф.и. стремится к решению нескольких основных задач. Прежде всего к уяснению природы исторического и к установлению главных причин и факторов движения истории. Указание таких структурных моментов позволяет, с одной стороны, представить историю как особую сферу, наделенную своей бытийной спецификой, а с другой показать ее структурированность, упорядоченность и, соответственно, представить ее как нечто понятное или рациональное. Решение этой задачи сопряжено, как правило, с утверждением господства в истории всеобщностей того или иного рода. Постижение таких всеобщностей, как законы истории в целом или же законы ее отдельных этапов, как фундаментальные факторы (природные, биологические или другие), обусловливающие социогенез и социальную динамику, понимается как постижение существенного, т.е. главного и определяющего содержание и ритм истории. Конститутивным признаком такого понимания задач Ф.и. является установка на сущностно-онтологическое постижение исторической жизни, на метафизику истории. Это всегда концептуализация ее первоистоков, фундаментальных структур, последних или высших движущих сил. Другая задача этого типа Ф.и. продиктована стремлением осуществить процессуальное членение исторической жизни. Расчленение истории на эпохи, этапы, стадии и другие относительно замкнутые в содержательном отношении сегменты позволяет изобразить ее как упорядоченный процесс, каждый этап которого обусловлен в значительной мере предыдущими и, в свою очередь, детерминирует будущие стадии истории. С этим связана также задача выявления некоей общей формы или *фигуры* протекания истории. Констатация того, что история движется по восходящей линии, по кругу или спирали, призвана дать решение проблемы отношения между всеобщим содержанием истории и ее конкретными и многообразными проявлениями. Такая констатация позволяет также выявить характер отношения между прошлым, настоящим и будущим. Завершающей задачей субстанциальной Ф.и. можно считать попытки выявить *смысл истории*, ее *назначение*. Такое прочтение истории обычно ограничивается двумя крайними позициями. Первая заключается в полагании объективного всеобъемлющего исторического смысла. Историческая жизнь индивида есть пребывание или деятельность в охватывающей его смысловой сфере. Смысл истории усматривается в реализации определенных принципов, идей, сущностей или ценностей. Такие объективно существующие всеобщности конституируют историческую жизнь человечества в организованное, упорядоченное целое, прозрачное для философской рефлексии. Сама эта рефлексия, прозревая и утверждая смысл исторической жизни, служит либо целям более адекватного и полного понимания божественного замысла относительно человека и его истории, либо целям просвещенного освобождения человечества, полной реализации *сущности человека*, воплощению неисчерпаемых творческих возможностей человечества и т.п. Как правило, подобная всеобщность является и определенным антропологическим тезисом, призванным выразить предназначение человека. Вторая позиция противоположна первой. Она связана с утверждением того, что исторический смысл инновационно порождается, постоянно созидается субъектами исторической жизни; историческая деятельность субъектов различных формаций не имеет заданного, предопределенного характера и в своем смыслопродуцирующем аспекте является во многом недетерминированной и открытой; исторический смысл просто совпадает с историческим существованием. Хотя уже после Гегеля интерес к онтологической Ф.и. стал спадать и приоритет в построении *больших историософий* перешел к представителям новой науки социологии, первая треть XX в. отмечена появлением новых субстанциальных построений, причем философско-исторические учения Шпенглера и Тойнби вызвали очень большой резонанс. Однако эта популярность была обусловлена не только оригинальностью их конструкций, но и тем, что они были созвучны атмосфере глубокого социального и культурного кризиса, охватившего Европу после первой мировой войны. В целом же время подобных Ф.и. ушло, и в последующем по существу не было попыток создать единую концептуальную картину всемирной истории. Субстанциальная Ф.и. свелась в настоящее время в основном к изучению и интерпретации своей собственной традиции. Философско-историческая мысль осознала всю проблематичность оперирования сущностями, которые традиционно полагались в качестве крупномасштабных субъектов истории, воспринимавшихся также и как носители исторического смысла (*дух народа*, *нация*, *государство* и т.п.). Общим стало и представление о невозможности универсального телеологического детерминизма. Поэтому стала сомнительной тематизация какого-либо будущего или тем более окончательного исторического состояния, которое необходимо должно наступить и способно поэтому объяснить прошлое и настоящее через их движение к этому состоянию. Некоторые функции субстанциальной Ф.и., в первую очередь те, что были традиционно связаны с установлением некоего общего *диагноза эпохи*, перешли к другим сферам знания, прежде всего к теоретической социологии. Эту ситуацию можно рассматривать как известное завершение процесса перехода функций Ф.и. к социальным и гуманитарным наукам, который начался еще в XIX в., когда эти науки стали обретать статус самостоятельных академических дисциплин. С этого же времени начала формироваться и завоевывать признание Ф.и. второго типа. В *критике исторического разума* Дильтея, в исследованиях по логике исторического познания Виндельбанда и Риккерта, в дискуссиях по проблемам историзма, в анализах природы исторического познания Кроче, Коллингвуда и др. была заложена и развита традиция критической Ф.и. В 1940-50-е годы к исследованию природы исторического знания подключился целый ряд философов, в том числе воспитанных в аналитической традиции (Гемпель, М. Мандельбаум, Берлин, А. Данто, Дрей, М. Уайт и др.). В современной западной философии, особенно в англоязычном философском мире, спекулятивные Ф.и. уже не вызывают интереса, и под Ф.и. обычно понимается ее критическая или аналитическая форма. В этой Ф.и. сложился в качестве основного следующий круг проблем. В чем состоит специфика исторического знания, каковы его связи с донаучным историческим сознанием, со смежными социальными и гуманитарными науками? Каково соотношение понимания и объяснения в истории? Применяют ли историки общие с другими науками схемы объяснения, или же есть специфические формы исторического объяснения ? Существуют ли законы в исторической науке ? Или же история в своих объяснениях заимствует законы из других наук из психологии, социологии, экономики и т.п.? Каково значение ценностных суждений в историческом познании и как наличие таких суждений соотносится с объективностью исторического знания? Существует ли теоретический уровень исторического знания, или историческая наука ограничивается только описаниями фактов и событий? Как строится историческое описание (нарратив)? Можно ли считать, что нарратив заключает в себе определенную логику понимания и объяснения? Как соотносится исторический детерминизм со свободой воли, рациональностью и другими феноменами человеческой природы? Уже по этим вопросам можно судить, что для критической Ф.и. характерен рефлексивный уровень анализа: ее предметом являются процедуры и формы исторического знания, их соотношение с другими типами знания, с философией сознания и действия. Ю.Л. Кимелев Философия истории. Антология. М., 1994; Риккерт Г. Философия истории. СПб., 1908; Философия и методология истории. М., 1977; Лооне Э.Н. Современная философия истории. Таллин, 1980; Барг М.А. Эпохи и идеи: становление историзма. М., 1987; Коллингвуд Р.Д. Идея истории. Автобиография. М., 1980; Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991; R. Aron. La philosophic critique de l&histoire. P., 1964; E.H. Carr. What is History. L., 1986; W. Dray. Philosophy of History. Englewood Cliffs, 1993.... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

        ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ — философское исследование истоков, сущности, процессуальной формы истории и смысла исторического бытия; методология познания... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

раздел философии, связанный с интерпретацией историч. процесса и историч. познания. Содержание и проблематика Ф. и. существенно изменялись в ходе историч. развития. Уже в антич. историографии содержались определ. представления о прошлом и будущем человечества, однако они ещё Не складывались в законченную систему взглядов. В ср.-век. христ. Ф. и. (Августин и др.) главной движущей силой истории считалось внеисторич. божеств. провидение (люди только актёры драмы, автором к-рой является бог см. Провиденциализм). В борьбе с этой концепцией, начиная с эпохи Возрождения, формировалась светская Ф. и., значит. вклад в к-рую внесли Боден, англ. материалисты 17 в. (Ф. Бэкон, Гоббс и др.) и особенно Вико с его теорией историч. круговорота. Термин «Ф. и.» впервые употребил Вольтер, имея в виду универс. историч. обозрение человеч. культуры. Гердер впервые рассматривает Ф. и. как спец. дисциплину, изучающую общие проблемы истории и призванную ответить на вопрос: существует ли положит. и неизменные законы развития человеч. обществ и если да, то каковы эти законы? Ф. и. 18 1-й пол. 19 вв. была по преимуществу общей теорией историч. развития. Философы стремились сформулировать цель, движущие силы и смысл историч. процесса. Сила, управляющая историей, могла называться по-разному (божеств. провидение, всеобщий разум), однако во всех случаях эта сила остаётся внеисторической: она проявляется в истории, но не создаётся в ней. Тем не менее классич. Ф. и. выдвинула и разработала ряд важных идей теорию прогресса (Кондорсе), проблему единства историч. процесса и многообразия его форм, историч. закономерности, свободы и необходимости и т. д. Своеобразным итогом и вершиной её была теория Гегеля. Он попытался представить историю как единый закономерный процесс, в к-ром каждая эпоха, будучи неповторимо своеобразной, представляет собой в то же время закономерную ступень в общем развитии человечества. Однако историч. процесс для Гегелялишь бесконечное саморазвёртывание разума, идеи. Отсюда абстрактность гегелевской Ф. и. и её несостоятельность в объяснении конкретного хода истории. Во 2-й пол. 19 в. традиционная метафизич. и онтологич. проблематика, стоявшая в центре внимания Ф. и., в значит. мере отходит к др. обществ. наукам, так что позитивистские теоретики провозгласили даже конец всякой Ф. и. и её замену социологией. Однако социология не смогла вобрать в себя всю философско-историч. проблематику. Кризис позитивистского эволюционизма в кон. 19 нач. 20 вв. вызвал к жизни новые варианты теории историч. круговорота (Шпенглер, Тойнби, Сорокин). Проблема смысла истории остаётся центр. проблемой христ. Ф. и. и отчасти экзистенциализма (Ясперс). В бурж. Ф. и. 20 в. глобальные проблемы всемирной истории и совр. цивилизации часто трактуются в духе иррационализма и пессимизма и заострены против марксизма. Широкое распространение приобрела также сложившаяся в кон. 19 в. т. н. критич. Ф. и., в к-рой можно выделить два осн. течения гносеологическое и логико-методологическое. Гносеологич. теория и критика историч. познания (начало к-рой положил Дильтей) не ограничивается рамками собственно историографии, но анализирует историч. сознание в широком смысле слова. Так, у Кроче теория историографии лишь одно из проявлений «философии духа». Неокантианская Ф. и. (Виндельбанд, Риккерт) тесно связана с учением о ценностях. Осн. пафос этих концепций в утверждении предметной и гносеологич. специфичности истории, её отличия от естествознания и «натурализованных» обществ. наук, особенно от социологии. Ведущую роль в этом течении Ф. и. играет феноменология. «Аналитическая» Ф. и., связанная с позитивистской традицией, занимается преим. логико-методологич. исследованием историч. науки, считая, что задача философии не предписывать правила историч. метода, а описывать и анализировать исследоват. процедуру и объяснит. приёмы историка, прежде всего особенности логики историч. познания (Э. Нагель, К. Гемпель, П. Гардинер, У. Дрей и др.). Усложнение задач и методов историч. науки стимулирует рост интереса к Ф. и. и у историков. С 1960 в США выходит междунар. журн. по Ф. и. «History and Theory». Подлинно науч. Ф. и. представляет собой материалистич. понимание истории, к-рое устраняет из неё всё сверхъестественное, внеисторическое. Марксизм показал, что люди сами творят историю, будучи одновременно и актёрами, и авторами всемирно-историч. драмы. Однако люди творят свою историю не по произволу, а на основе существующих объективных условий. Результаты деятельности предшествующих человеч. поколений, будучи объективированы в определ. уровне развития производит. сил, в производств. отношениях, предстают перед каждым новым поколением как нечто данное, от его собств. воли не зависящее, как объективные условия его деятельности. В этом смысле развитие общества есть естеств.-историч. закономерный процесс. Но этот процесс не является автоматическим. Назревшие потребности материальной жизни общества преломляются в интересах его осн. классов и реализуются в антагонистич. обществе посредством классовой борьбы. Возникновение материалистич. понимания истории означало радикальное преодоление спекулятивной Ф. и. Философия не претендует больше на то, чтобы рисовать априорную схему всемирно-историч. развития. Хотя изучение прошлого, как и настоящего, не может обойтись без определ. теоретич. предпосылок, «... эти абстракции отнюдь не дают рецепта или схемы, под которые можно подогнать исторические эпохи. Наоборот, трудности только тогда и начинаются, когда приступают к рассмотрению и упорядочению материала относится ли он к минувшей эпохе или к современности, когда принимаются за его действительное изображение». В системе совр. марксистской науки Ф. и. не образует самостоят. отрасли. Соответств. проблематика разрабатывается преим. в рамках историч. материализма (к-рый, собственно, и есть марксистская Ф. и.), а также в рамках логики науч. исследования (логич. специфика историч. метода, виды и формы историч. описания, структуры историч. объяснения и т. п.) и в рамках самого историч. исследования (принципы периодизации всемирной истории, анализ конкретно-историч. понятий и т. п.). В центре внимания сов. исследователей стоят общие закономерности и диалектика историч. процесса, теория обществ.-экономич. формаций, глобальные проблемы цивилизации и особенности обществ. развития в совр. эпоху, а также взаимосвязь истории с др. обществ. и естеств. науками. См. также Исторический материализм.... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

одна из осн. работ Карсавина, опубликованная впервые в 1923 г. в Берлине (1993 в Спб., переиздание). В ней с позиции метафизики всеединства рассматриваются онтологические и аксиологические вопросы исторического процесса, а также проблемы методологии исторического познания. Философию истории Карсавин делит на 3 части: теорию истории, исследующую *первоначала исторического бытия... знания истории как науки*; философию истории (в узком смысле), рассматривающую эти *основоначала в единстве бытия и знания*; метафизику истории, изображающую *конкретный исторический процесс в его целом* и раскрывающую *смысл этого процесса*. В общем подходе к рассмотрению проблем философии истории Карсавин против как причинного объяснения исторических событий и явлений, так и системного их определения. В первом случае исторический процесс представлен в виде изменения во времени взаимоотношений *пространственно разъединенных элементов*, к-рое предполагает причинную обусловленность указанных процессов (событий) географической средой, производственно-экономической или религиозной сферами жизни. Во втором случае использование понятия системы хотя и дает возможность охватить весь исторический процесс в целом, но только отвлеченным, абстрактным способом, внешним по отношению к этому процессу. Преодолеть противоречие непрерывности истории и причинного ее конструирования можно, по мнению Карсавина, лишь признав, что в основе исторического развития лежит субъект, к-рый реален так же, как реально само развитие, и поэтому является конкретной индивидуальностью, личностью. Такой субъект должен быть всевременным, всепространственным, всеединым и существовать не сам по себе, а в своих индивидуализациях моментах, каждый из к-рых содержит в себе все остальные, но в невыраженном (по определению Карсавина, *стяженном*) виде. Отсюда каждая индивидуализация является всеединством своих вторичных индивидуализации, а всеединый субъект представляет собой *момент высшего всеединого субъекта* и т. д. Так, возникает иерархический порядок субъектов-личностей, определенный степенью актуализации субъектом своего *стяженного* всеединства (напр., человек, народ, культура, человечество в целом). В моментах, составляющих всеединый субъект, Карсавин различает моменты-личности (индивидуальности) и моменты-качествования, каждый из к-рых определяется как нечто единое для себя и общее для всех моментов-личностей. Последние, являясь всеединством своих моментов, выражают себя (*качествуют*) в этом общем качестве специфическим, единственным для них способом, проявляя тем самым присущую им свободу (чем меньше *стяженность* всеединства в субъекте, тем больше его свобода). При рассмотрении природы исторического знания Карсавин определяет его предмет как *социально-психическое развитие всеединого человечества*. Человечество в этой связи выступает и как субъект исторического развития, и как объект исторического познания, т. е. историческое знание является самосознанием. Границу исторического познания составляет природный мир, но поскольку последний есть одна из индивидуализации высшего всеединства субъекта (наряду с эмпирическим (историческим) человеком), то он познается исторической наукой как преломленный в сознании и *претворенный в социально-психический элемент*. В области методологии Карсавин считает возможным создание единого исторического метода, выделяя 2 его осн. разновидности: статическую и динамическую. В начале исследования исторические факты представляются историку в виде разъединенных моментов, непрерывность к-рых дана только в высшем индивидуализирующемся в них субъекте. С помощью статического подхода формируется отвлеченно-общее знание, выступающее как символ *стяженного* абсолютного всеединства, как предпосылка, *предварительное понятие* *конструирующейся* с его помощью исторической действительности. Тем самым *реально-последовательная связь уступает место абстрактно-систематической*. Динамический же подход предполагает раскрытие в полученной системе взаимодействующих моментов подлинную диалектическую природу истории. Переходя к периодизации истории, Карсавин делит эмпирическое (историческое) развитие каждой исторической индивидуальности (народа, культуры) на 4 этапа: 1) потенциальное единство исторического субъекта, к-рое *лежит за пределами истории*; 2) первично-дифференцированное единство, реально пронизывающее все противостоящие друг другу моменты; 3) органическое единство, характеризующееся *функциональной ограниченностью и относительной стойкостью индивидуализации*; 4) вырождение органического единства в систематическое, к-рое погибает вследствие распада. Такое общее определение эмпирического развития не исключает, по Карсавину, возможности гибели исторического субъекта на любом этапе развития, что и имело место в истории. Карсавин критически относится к теориям прогресса-регресса исторического процесса, полагающим цель (апогей) его развития в одном периоде истории (в будущем или в прошлом). Между тем эта цель (применительно ко всему человечеству, а значит, и к каждой личности) находится, с его т. зр., в сверхэмпирическом бытии, она есть *всеединый идеал* (общий для всех, индивидуальный для каждого). Оценка исторических явлений возможна только по степени раскрытия в них *стяженного* абсолютного всеединства, и критерий этой оценки, по мнению Карсавина, личность Христа, наиболее полно выразившая в себе возможности всеединого человека. В философской среде книга вызвала неоднозначную реакцию. Так, Н. О. Лосский и Зеньковский акцентировали внимание на связи философии истории с метафизикой всеединства, отмечая общий пантеистический характер системы Карсавина. Флоровский же отмечал, что его концепция лишена *настоящего* динамизма.... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

раздел философии, в котором рассматриваются проблемы направленности исторического процесса, его исходных оснований, движущих сил, смысла и цели истории, критериев периодизации. В Ф. и. рассматривается также ряд вопросов, связанных с особенностью истории как теоретической дисциплины. В прошлом существовало несколько подходов к изучению человеческой истории. Вольтер рассматривал историю в качестве арены, предоставленной «грабежам и разбоям», где правят произвол и воображение. История — это хаос человеческих поступков, импульсивных действий. Среди просветителей XIX в. был широко распространен натуралистический подход к пониманию истории. Неизменная природа человека (стремление к счастью, самосохранению, способность мыслить и т. п.) лежит в основе всех исторических изменений. Все типы общественных отношений колеблются вокруг этой «субстанции» истории, то искажая ее, то приближаясь к ней. Правильно понятая природа человека становится основой переустройства общества. Ш. Монтескье видел «субстанцию» истории не в человеческой природе, но в физических предпосылках существования общества — в климате, почве, географическом положении. И. Тэн главные причины движения истории усматривал в различиях рас, среды, эпох. Различные комбинации этих трех факторов могут объяснить любое историческое событие. Порок и добродетель — это такие же продукты, как купорос и сахар, они возникли в результате сочетания трех всеобъемлющих и неизменных причин, напору которых уступают любые случайности. Существовали теории, которые рассматривали историю как поступательный процесс развертывания Божественного замысла (Дж. Вико, Г. Гегель) либо как действия объективных законов, отличных от природных, поскольку они проявлялись только через человеческие поступки, помыслы. Попытки представить модель исторического процесса, оценить его единство и многообразие, проникнуть в суть исторической преемственности, решить проблему «смысла истории» разделили исследователей на сторонников так называемой эволюционистской, стадиальной (или прогрессистской) парадигмы и релятивистской концепции культурных циклов (культурной самобытности, локальных цивилизаций). Эти две традиции уходят своими корнями в далекое прошлое. В греческой философской мысли история рассматривалась как циклический процесс. Все в мире повторяется. Историк, по словам Геродота, должен бороться со временем и вызволить из-под его власти все возможное. Историк — как бы часть одушевленного космического целого, историческое «воспоминание» становится основой реального воспроизведения прошлого, его «слово» оборачивается «делом» истории; историк становится магом, владеющим временем. Повторение исторических событий — залог их вечного существования. Для христианского миросозерцания характерно противопоставление вечности и времени, трансцендентного (запредельного) и имманентного (внутренне присущего миру), Бога и мира. Христианская вера обесценивает историю как исключительно связь событий во времени, ибо не в ней, а за ее пределами находится смысл человеческого существования. С другой стороны, человеческое земное существование наполнено символами (вехами истории) сотворения мира, первородного греха, искупления, второго пришествия Христа и явленного в нем спасения. Только в результате осуществления всех этапов земного бытия человека с помощью Церкви реализуется конечная цель истории — спасение каждого человека, слияние времени и вечности. С точки зрения прогрессистской концепции, человечество внутренне едино в своих истоках и сущности, поэтому движение человеческой истории — единый процесс и идет от простого к сложному, подчиняется единому ритму. Единство это может быть обусловлено природными причинами (О. Конт, Г. Спенсер), может восходить к единой сверхприродной основе (Г. Гегель), может проистекать из того первоначального взаимодействия природы и нарождающейся социальности, которое затем развертывается в содержательно и структурно единые стадии исторического процесса {марксизм). В XX в. Получили распространение концепции, сторонники которых видят определяющие факторы единства исторического процесса в развитии науки и техники (технологический детерминизм). С точки зрения сторонников исторического релятивизма, единство истории — фикция; не существует одинаковых для всех народов закономерностей, каждая человеческая общность уникальна. У истоков этой концепции стоит теория культурно-исторических типов Н.Данилевского. Наиболее последовательно ее воплотил в своем труде, получившем широкую известность, О. Шпенглер. Идеи исторического релятивизма нашли воплощение в национальных моделях развития, концепциях культурно-национальной самобытности (Л. Сенгор, Ф. Фаннон и др.). Последователем Шпенглера был А. Тойнби. Вместе с тем Тойнби стремился преодолеть абсолютную замкнутость культурных монад. Попыткой разрешить противоречия между идеями исторического прогресса и исторической самобытности является концепция истории К. Ясперса. Современные социально-политические концепции глобализации также являются своеобразным ответом на теоретические и практические противоречия, возникающие в современном историческом процессе и его осмыслении. ... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

’ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ’работа Риккерта (1904). По мысли Риккерта, исследователю истории необходимо учитывать ту особенность понятийных структур, согласно к... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ - работа Риккерта (1904). По мысли Риккерта, исследователю истории необходимо учитывать ту особенность понятийных структур, согласно которой в любом понятии обязательно отражается специфическая телеология. Так, формальные особенности целей, которые преследует познающий субъект, выстраивают два вида образования понятий. Первому виду принадлежит генерализирующее образование, отвечающее духу естествознания. Возникает оно из интереса разума фиксировать повторяющиеся явления и процессы, т.е. общие фено- мены, хотя ничто на самом деле в точности не повторяется. В данном случае объекты превращаются в экземпляры общего родового понятия, причем в такие, которые взаимозаменяемы без ущерба в отошении содержания этого общего понятия, несмотря на то, что объекты сами по себе никогда не могут быть равными. Интерес к окружающему миру проявляет себя и в случае иного понимания действительности, когда в предмете выделяется нечто особенное, его отличительное качество. Данный вид образования понятий называется Риккертом индивидуализирующим, и он является сущностью исторического познания. Не следует смешивать индивидуальность некоей вещи как предмета научной телеологии с индивидуальностью вещи самой по себе, поскольку данная индивидуальность (в той же мере, что и общее родовое понятие) есть не что иное, как продукт нашего понимания действительности. Цели, которые преследует историческая наука, требуют особую форму научной обработки действительности. Таким образом, материал, данный в чувственности, может преобразовываться посредством двух различных способов его абстрагирования и логико-теоретической обработки. В свою очередь, две разновидности логической формы знания детерминируют появление двух альтернативных логик науки: логики естествознания и логики истории. Предмет генерализирующей логики соответствует предмету общей логики (в кантовском смысле), тогда как предмет индивидуализирующей - предмету логики трансцендентальной, вместе с тем генерализирующая и индивидуализирующая логики носят сугубо описательный характер - отличаются не логическими законами (они признаются общими), а принципами соотнесения понятий. Отличие двух видов соотнесения понятий, как результат двух специфических рядов их образования, определяется, по мысли Риккерта, следующим логическим свойством. Историческая наука дает не просто изображения индивидуального содержания своих предметов, а конструирует систему скоординированных понятий с индивидуальным содержанием, где на любом уровне общности будет иметь место все та же единичность, но уже с большим единством (общая историческая связь и есть не что иное, как само историческое целое, а отнюдь не система общих понятий). Структура исторического знания обусловлена стремлением понимать исторический предмет как единое целое, в его единственности (Einmaligkeit), т.е. и как единое, и как единичное. Единичность целого обнаруживается потому, что в историческом процессе причина, как и действие, индивидуальна - в историческом развитии всегда появляется нечто новое. Именно поэтому, обобщая единичные события, мы получаем все же единичные понятия различ- ного уровня общности. В сравнении с содержанием своих частей понятие целого оказывается богаче содержанием. Но если в индивидуализируемых понятиях объем и содержание являются прямо пропорциональными, то в генерализируемых понятиях, как мы помним из логики, они обратно пропорциональны друг другу. В логике естествознания общие понятия всегда беднее содержанием, чем подчиненные им экземпляры, поскольку в них устранена связь между содержанием объекта и нашим интересом к нему. При генерализирующем понимании, чем более общее по объему понятие, тем слабее его связь с ценностью. В исторических же понятиях на всех уровнях сложности привлекается точка зрения той или иной ценности. Однозначная привязка к некоторой ценности и высвечивает, с точки зрения Риккерта, индивидуальность, неповторимость объекта в его понятийном отображении. Такая связь, делая объект специфическим, полагает его в исторический горизонт. Через соотнесение с ценностями выявляются существенные и несущественные элементы чувственного мира, что протекает в соответствии с общим принципом расчленения действительности на объекты, обладающие ценностью или лишенные таковой. Так, части целого, которые не имеют особого значения для индивидуальности данного целого, попросту игнорируются историком. Исторический материал, по Риккерту, рассматривается историком всегда выборочно. Любые ценности следует считать априорными, т.к. они заранее предполагаются в индивидуализировании объекта, т.е. именно они делают его исторический горизонт априорно обусловленным. Посредством ценностей раскрывается смысл истории. Идея Ф.И. Риккерта об образовании понятий эксплицирует наиболее существенный аспект понимания понятийных структур. А.Н. Шуман<br><br><br>... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

работа Риккерта (1904). По мысли Риккерта, исследователю истории необходимо учитывать ту особенность понятийных структур, согласно которой в любом понятии обязательно отражается специфическая телеология. Так, формальные особенности целей, которые преследует познающий субъект, выстраивают два вида образования понятий. Первому виду принадлежит генерализирующее образование, отвечающее духу естествознания. Возникает оно из интереса разума фиксировать повторяющиеся явления и процессы, т.е. общие фено мены, хотя ничто на самом деле в точности не повторяется. В данном случае объекты превращаются в экземпляры общего родового понятия, причем в такие, которые взаимозаменяемы без ущерба в отошении содержания этого общего понятия, несмотря на то, что объекты сами по себе никогда не могут быть равными. Интерес к окружающему миру проявляет себя и в случае иного понимания действительности, когда в предмете выделяется нечто особенное, его отличительное качество. Данный вид образования понятий называется Риккертом индивидуализирующим, и он является сущностью исторического познания. Не следует смешивать индивидуальность некоей вещи как предмета научной телеологии с индивидуальностью вещи самой по себе, поскольку данная индивидуальность (в той же мере, что и общее родовое понятие) есть не что иное, как продукт нашего понимания действительности. Цели, которые преследует историческая наука, требуют особую форму научной обработки действительности. Таким образом, материал, данный в чувственности, может преобразовываться посредством двух различных способов его абстрагирования и логико-теоретической обработки. В свою очередь, две разновидности логической формы знания детерминируют появление двух альтернативных логик науки: логики естествознания и логики истории. Предмет генерализирующей логики соответствует предмету общей логики (в кантовском смысле), тогда как предмет индивидуализирующей предмету логики трансцендентальной, вместе с тем генерализирующая и индивидуализирующая логики носят сугубо описательный характер отличаются не логическими законами (они признаются общими), а принципами соотнесения понятий. Отличие двух видов соотнесения понятий, как результат двух специфических рядов их образования, определяется, по мысли Риккерта, следующим логическим свойством. Историческая наука дает не просто изображения индивидуального содержания своих предметов, а конструирует систему скоординированных понятий с индивидуальным содержанием, где на любом уровне общности будет иметь место все та же единичность, но уже с большим единством (*общая* историческая связь и есть не что иное, как само историческое целое, а отнюдь не система общих понятий*). Структура исторического знания обусловлена стремлением понимать исторический предмет *как единое целое, в его единственности (Einmaligkeit)*, т.е. и как единое, и как единичное. Единичность целого обнаруживается потому, что в историческом процессе причина, как и действие, индивидуальна в историческом развитии всегда появляется нечто новое. Именно поэтому, обобщая единичные события, мы получаем все же единичные понятия различного уровня общности. В сравнении с содержанием своих частей понятие целого оказывается богаче содержанием. Но если в индивидуализируемых понятиях объем и содержание являются прямо пропорциональными, то в генерализируемых понятиях, как мы помним из логики, они обратно пропорциональны друг другу. В логике естествознания общие понятия всегда беднее содержанием, чем подчиненные им экземпляры, поскольку в них устранена связь между содержанием объекта и нашим интересом к нему. При генерализирующем понимании, чем более общее по объему понятие, тем слабее его связь с ценностью. В исторических же понятиях на всех уровнях сложности привлекается точка зрения той или иной ценности. Однозначная привязка к некоторой ценности и высвечивает, с точки зрения Риккерта, индивидуальность, неповторимость объекта в его понятийном отображении. Такая связь, делая объект специфическим, полагает его в исторический горизонт. Через соотнесение с ценностями выявляются существенные и несущественные элементы чувственного мира, что протекает в соответствии с общим принципом расчленения действительности на объекты, обладающие ценностью или лишенные таковой. Так, части целого, которые не имеют особого значения для индивидуальности данного целого, попросту игнорируются историком. Исторический материал, по Риккерту, рассматривается историком всегда выборочно. Любые ценности следует считать априорными, т.к. они заранее предполагаются в индивидуализировании объекта, т.е. именно они делают его исторический горизонт априорно обусловленным. Посредством ценностей раскрывается смысл истории. Идея *Ф.И.* Риккерта об образовании понятий эксплицирует наиболее существенный аспект понимания понятийных структур.... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

        Первые в Греции серьезные попытки осмысления истории (понятие Ф. и. разработано в новое время Вольтером) были сделаны Гесиодом в выдвинутой им ... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ - концепция в составе философского знания, нацеленная на осмысление исторического процесса в целом и анализ методологических проблем ... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

(выражение *философия истории* ввел Вольтер, фактически же оно восходит к античности) философское истолкование и оценка истории, т.е. по большей части результатов исторического исследования и изложения истории. Важнейшими системами философии истории являются следующие: теологическая философия истории считает движущей силой истории решение Бога; метафизическая философия истории трансцендентальную закономерность или судьбу; идеалистическая философия истории идеи, духовно-научную или духовно-душевную жизнь человека; натуралистическая философия истории природу человека как обладающего побуждениями, страстями и его среду; материалистически-экономическая философия истории экономические отношения. В зависимости от того, как определяется роль человека в истории, существует индивидуалистическая и коллективистская философия истории. С др. стороны, им противостоит фаталистическая (детерминистская) и активистическая (индетерминистская) философия истории. Др. важные проблемы философии истории: сущность и границы исторического познания, образование понятий исторической науки, т. н. исторический закон, т. н. смысл истории все эти проблемы сводятся к вопросу о том, связан ли необходимым образом *прогресс* с ходом истории и какие ступени при этом должны быть пройдены. Исторически философия истории начинается в античности исследованиями Геродота и Фукидида о силе исторического движения, далее идет через Полибия к целостному пониманию Посидония и нравственно-политическому Плутарха. Августин создал философию истории божественного государства, нашедшего свое земное выражение в христ. церкви, и его философия истории оказала решающее влияние на последующее тысячелетие. Только в 18 в. философия истории принципиально вышла за пределы августиновского учения, на котором она основывалась в течение столетий; правда, она стала психологизирующей, желающей видеть в истории осуществление законов индивидуальной душевной жизни. Нем. идеализм с его предшественниками, начиная с Лейбница, считает господствующими в истории метафизические силы и идеи, а человека рассматривает как вплетенного в эмпирические и трансцендентальные события истории; Гегель прямо-таки всю действительность считает историей, в которой господствует мировой разум. Философия истории 19 и нач. 20 в. примыкает к философии истории 18 в., большей частью полемизируя с естественно-научной точкой зрения и часто развивая весьма абстрактную логику и теорию познания истории, нередко также склоняясь к историзму, или, как Артур Шопенгауэр, Якоб Буркхардт и Освальд Шпенглер, к пессимизму, или, как Арнольд Тойнби, к умеренному оптимизму, или, как марксизм, к принципиальному оптимизму, опирающемуся на диалектику мировых событий. Все большее значение приобретает теологическая философия истории верующих. На последний вопрос, стоящий перед философией истории, имеет ли смысл человеческая история в настоящее время отвечают в общем отрицательно (за исключением христ. философии истории). См. также Ожидание гибели. Выдающиеся представители философии истории: Вико (*Основания новой науки*, 1940), Монтескье (*О духе законов*, 1809), Лессинг (*Мысли о воспитании рода человеческого*), Гердер (*Идеи о философии истории человечества*, 1959), Кант (*Ideen zu einer allgemeinen Geschichte in weltbьrgerlichen Absicht*, 1784), Фихте (*Die Grundzьge des gegenwдrtigen Zeitalters*, 1800), Новалис (*Die Christenheit oder Europa*, в *Fragmente*, 1802), Гегель (*Лекции по философии истории*, 1935), Маркс и Энгельс (*Манифест Коммунистической партии*, 1848), Буркхардт (*Weltgeschichtliche Betrachtung*, 1905), Дильтей (*Einleitung in die Geisteswissenschaften*, 1928), Шпенглер (*Закат Европы*, 1923), Теодор Лессинг (*Geschichtsphilosophie als Sinngebung des Sinnlosen*, 1927; *Europa und Asien*, 1930).... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

концепция в составе философского знания, нацеленная на осмысление исторического процесса в целом и анализ методологических проблем исторического познания. Строя модель исторического процесса, Ф.И. разрабатывает определенную трактовку специфики исторической реальности, смысла и цели истории, основных движущих сил истории и механизмов их действия, соотношения исторической необходимости и человеческой свободы, единства и многообразия истории и т.п. Исторический процесс развития общества всегда являлся предметом размышлений философов; яркие образцы философско-исторической мысли представлены в античной (Полибий), древнекитайской (Сыма Цянь), средневековой (Августин) культурах, однако классические формы Ф.И. были созданы в европейской философии XVIII – первой половины XIX в. Сам термин «Ф.И.» был введен Вольтером для обозначения суммативно-обобщенного представления об истории. Деятелями позднего Просвещения Тюрго и Кондорсе была создана концепция прогресса как смысла истории. Гердер, утверждая единство принципов исторического развития всего человечества, разработал трактовку всемирной истории как единого процесса. Концепция Гегеля – высшее достижение классической Ф.И. – представляет исторический процесс как обладающий провиденциальной разумностью. История, разворачивающаяся исключительно в духовной сфере, совершается как необходимое движение за спиной индивидуумов: энергия сталкивающихся между собой частных интересов используется историей для достижения своих собственных высших целей; разум истории, скрытый за внешним хаосом и неразумием, открывается лишь философскому взгляду. Подчеркнуто умозрительный характер гегелевской концепции истории, ее оторванность от конкретного исторического материала и реальной практики исторического познания уже в середине XIX в. стали предметом критики. Альтернативной крайностью является марксизм, предпринявший попытку радикального «заземления» истории: согласно социальной концепции марксизма, история образуется практической деятельностью человека, удовлетворяющего свои материальные потребности; в основе истории лежит эмпирически наблюдаемое развитие общественных производительных сил. Бурный рост исторического знания в XIX в. в значительной степени обесценивал философско-умозрительный подход к постижению истории, Ф.И. все чаще предстает как философия исторической науки. В частности, в конце XIX – начале XX в. широкое распространение получила неокантианская Ф.И. (Винделъбанд, Риккерт), анализирующая методологическое своеобразие исторического познания и усматривающая его в индивидуализациях – в противовес генерализирующей направленности наук о природе. Проблемы логической организации исторического знания вышли на передний план в аналитической Ф.И. (Поппер, Гемпель). Потребность в прояснении смысла истории перед лицом масштабных исторических катастроф реактивировала в первой половине XX в. онтологическую составляющую Ф.И. – появились «морфология культуры» Шпенглера, концепция «осевого времени» Ясперса, грандиозный исторический синтез Тойнби. Однако от классической Ф.И. эти концепции отличаются ощущением негарантированности и возможной иррациональности истории. Для второй половины XX в. характерно вытеснение истории из исторического сознания: во-первых, конкретный материал, накопленный современной исторической наукой, стал столь обширен и разнороден, что его уже невозможно вписать в некую единую модель исторического процесса; во-вторых, современная историческая наука весьма эффективно осуществляет анализ методологических проблем собственными силами – без обращения к философии; в-третьих, в определении ведущих тенденций исторического развития на передний план выходит интенсивно развивающаяся футурология (В.Н. Фурс, Новейший философский словарь). ... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

область знания, занимающаяся проблемами смысла истории, ее закономерностями, осн. направлением развития человечества и историческим познанием. Исторически Ф. и. ведет начало с античности. В новое время она разрабатывалась Вико и просветителями 18 в. (Вольтер, Гердер, Кондорсе, Монтескье). Выступая против идущей от Августина Блаженного теологизации истории, просветители внесли в Ф. и. идею причинности, разработали теорию прогресса, высказали идею единства исторического процесса, обосновывали влияние на человека географической и социальной среды. Высшим этапом в развитии буржуазной ф. и. явилась Ф. и. Гегеля, рассматривавшего историю как единый, закономерный, внутренне необходимый процесс саморазвития духа, идеи. Основоположники марксизма отмечали ограниченность гегелевской Ф. и., ее спекулятивный, априорный, идеалистический характер. Гегелевской Ф. и. марксизм противопоставил исторический материализм, изучающий наиболее общие законы и движущие силы развития об-ва, исследующий проблемы исторического познания, создания научной, адекватной картины исторического прошлого. В совр. западной Ф. и. особым влиянием пользуются концепции Тойнби и Шпенглера. Философы иррационалистической ориентации обычно рассматривают историю как поток событий, лишенный внутренней логики, как хаотическое чередование случайностей, отвергают причинность, закономерности в истории и социальный прогресс. В их воззрениях преобладает дух пессимизма и агностицизма. ... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ, раздел философии, занимающийся проблемами смысла истории, ее закономерностями, основным направлением развития человечества и историческим познанием. Представители философии истории (термин ввел Вольтер) объявляли движущей силой истории божественное предопределение (Августин), божественный разум (И. Г. Гердер), абсолютный дух (Гегель), неизменную природу человека и его естественные условия (просветители, Л. Фейербах). В философии истории нового времени выдвигаются концепции исторического круговорота (О. Шпенглер, А. Тойнби, П. А. Сорокин), христианской концепции смысла истории (Н. А. Бердяев, Ж. Маритен, Р. Бультман, Р. Нибур).<br><br><br>... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

ФИЛОСОФИЯ истории - раздел философии, занимающийся проблемами смысла истории, ее закономерностями, основным направлением развития человечества и историческим познанием. Представители философии истории (термин ввел Вольтер) объявляли движущей силой истории божественное предопределение (Августин), божественный разум (И. Г. Гердер), абсолютный дух (Гегель), неизменную природу человека и его естественные условия (просветители, Л. Фейербах). В философии истории нового времени выдвигаются концепции исторического круговорота (О. Шпенглер, А. Тойнби, П. А. Сорокин), христианской концепции смысла истории (Н. А. Бердяев, Ж. Маритен, Р. Бультман, Р. Нибур).<br>... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ , раздел философии, занимающийся проблемами смысла истории, ее закономерностями, основным направлением развития человечества и историческим познанием. Представители философии истории (термин ввел Вольтер) объявляли движущей силой истории божественное предопределение (Августин), божественный разум (И. Г. Гердер), абсолютный дух (Гегель), неизменную природу человека и его естественные условия (просветители, Л. Фейербах). В философии истории нового времени выдвигаются концепции исторического круговорота (О. Шпенглер, А. Тойнби, П. А. Сорокин), христианской концепции смысла истории (Н. А. Бердяев, Ж. Маритен, Р. Бультман, Р. Нибур).... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ, раздел философии, занимающийся проблемами смысла истории, ее закономерностями, основным направлением развития человечества и историческим познанием. Представители философии истории (термин ввел Вольтер) объявляли движущей силой истории божественное предопределение (Августин), божественный разум (И. Г. Гердер), абсолютный дух (Гегель), неизменную природу человека и его естественные условия (просветители, Л. Фейербах). В философии истории нового времени выдвигаются концепции исторического круговорота (О. Шпенглер, А. Тойнби, П. А. Сорокин), христианской концепции смысла истории (Н. А. Бердяев, Ж. Маритен, Р. Бультман, Р. Нибур).... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

- раздел философии, занимающийся проблемами смыслаистории, ее закономерностями, основным направлением развития человечестваи историческим познанием. Представители философии истории (термин ввелВольтер) объявляли движущей силой истории божественное предопределение(Августин), божественный разум (И. Г. Гердер), абсолютный дух (Гегель),неизменную природу человека и его естественные условия (просветители, Л.Фейербах). В философии истории нового времени выдвигаются концепцииисторического круговорота (О. Шпенглер, А. Тойнби, П. А. Сорокин),христианской концепции смысла истории (Н. А. Бердяев, Ж. Маритен, Р.Бультман, Р. Нибур).... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИучение, определяющее понимание истории, как науки о развитии обществ. форм и о законах человеческого прогресса.Словарь иностранных сло... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

- англ. philosophy of history; нем. Geschich-tsphilosophie. Область философского знания, охватывающего онтологические вопросы истор. процесса - такие как смысл и направленность истории, расчленение и последовательность основных истор. эпох, специфика истор. процесса, соотношение истории и природы, свободы и необходимости, а также гносеологические проблемы истор. науки. Antinazi.Энциклопедия социологии,2009... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

(philosophy of history) 1. Критическое и методологическое отражение характера истории и историографии. 2. Крупномасштабные умозрительные исторические теории о действии на протяжении всей истории общих законов или тенденций. Философия истории во втором смысле, особенно влиятельная в 18—19-м столетиях (например, Гегель), затем вышла из моды. См. также Историзм; Великие доктрины (или метадоктрины).... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

раздел философии, занимающийся объяснением смысла, закономерностей, основного направления исторического процесса, раскрывающий методы его познания.

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

   см. Историософия

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

тарих философиясы

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ В РОССИИ

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ В РОССИИ     ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ В РОССИИ. По свидетельству В. В. Зеньковского, русская философская мысль “сплошь историософична”, п... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ В РОССИИ.

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ В РОССИИ. По свидетельству В.В.Зеньковского, русская философская мысль «сплошь историософична», постоянно обращена к вопросам о нач... смотреть

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ К. МАРКСА

Философию истории Маркса вычленить из целостной идеологии марксизма еще труднее, чем его антропологические идеи. И это не случайно. Дело в том, что Маркс сам стремился к действенности своих идей и сознательно приспосабливал их для восприятия возможными последователями в социально-политической практике. А это означает, что Маркс-идеолог иногда подавлял философско-критическое начало, принося теоретическую беспристрастность в жертву идеологическому эффекту. Наиболее известные тексты Маркса, легшие в основу партийных программ социал-демократического движения XIX в., нуждаются в этом отношении в наиболее осторожном подходе. Философское их прочтение требует привлечения большинства оригинальных текстов необозримого Марксова наследия. Вообще можно отметить, что искажений философии Маркса существует очень много, а серьезных марксоведческих исследовании очень мало. Долгое время критическое марксоведение в нашей стране — по тем же идеологическим причинам — было невозможно. Философско-исторические взгляды Маркса, как и его антропология, основываются на понятиях "отчуждение" (Entausserung, Entfremdung) и "присвоение" (Aneignung). При этом истолкование "сущности человека" и "сущности истории" служит для взаимного их обоснования, что затрудняет разграничение антропологического и философско-исторического аспектов Марксовой философии. Как уже говорилось, в основание родовой жизни человечества Маркс помещает праксис — активность преследующего свои цели человека. Действуя, созидая и разрушая, люди творят мировую историю. Жесткие скрепы и ограничения в достижении этих целей созданы самими же людьми — это приобретшие самостоятельность, отчужденные и овеществленные результаты человеческой активности. Они не носят трансцендентного или сверхъестественного характера. Для Маркса вообще чужда мысль о каких бы то ни было внечеловеческих факторах истории. Концепция мирового духа (Weltgeist) у Гегеля или гипотеза о божественном предопределении в религиозном сознании — все это для Маркса не более чем философско-религиозные метафоры, выражающие сложность человеческого праксиса, сочетание в нем величайшей свободы творящего человека и непреодолимых сил создаваемого им же отчуждения. И все же отчуждение Маркс понимает как социальное, историческое. Это значит, что субстанция творящей активности, конечно, способна преодолевать все наличные формы отчуждения, как бы растворять их. "Застывшие формы" человеческого отчуждения временны, относительны, историчны, их преходящий характер для Маркса не подлежит сомнению. Можно отметить, что ближе к концу жизни это понимание временной ограниченности исторических форм социального отчуждения у Маркса даже усилилось (что было связано, скорее всего, с исследованиями по всемирной истории) и привело к презрительному отношению к современному ему (затем и нам) "капиталистическому" строю (...если рассматривать его исключительно с точки зрения возможного времени существования, его вряд ли стоит принимать в расчет в жизни общества). В сочинениях Маркса в различных вариантах повторяется единая философско-историческая (историософская) схематика, согласно которой вся история человеческого отчуждения и его ликвидация укладываются в три ступени. Первая ступень — отношения "личной зависимости", при которых социальное отчуждение огромно и всесильно. Индивид здесь либо лично полностью зависим, либо целиком ограничен узкими рамками господствующих над ним социальных общностей. Это — ранние фазы истории- когда нет единства человечества и "производительность людей развивается лишь в незначительном объеме и в изолированных пунктах"11. Вся история традиционных обществ до появления современного индустриального общества подпадает у Маркса под данную категорию. Вторая ступень — отношения "личной независимости" ("...вторая крупная форма, при которой образуется система универсального общественного обмена веществ, универсальных отношений, всеобщих потребностей и универсальных потенций". Это современное Марксу (и нам) общество индустриального типа, с мировым информационным и финансовым рынками, наемным трудом и правовым обеспечением личной свободы индивида. Господство социального отчуждения на второй стадии мировой истории наиболее наглядно воплощено в деньгах. ("Свою общественную власть, как и свою связь с обществом, Индивид носит с собой в кармане"). Деньги — вещь, или вещная форма социального отчуждения. Поэтому у Маркса в характеристике второй исторической ступени постоянно встречается указание на сочетание личной независимости с вещной зависимостью, "овеществлением" (Verdinglichung), причем речь идет часто не только о деньгах, но и о других социальных феноменах. На второй ступени человечество накапливает силы для перехода к третьей ступени, к стадии "присвоения" человеком всех накопленных человечеством сил и потенций. Марксово понятие "присвоение", "делание своим" (Aneignung) на русском языке не привилось, ибо звучит плохо, неудобно. Дело в том, что и в немецком, и в русском языках в словах "получение в собственность", "делание своим", "присвоение" равно соединены меркантильный и личностно-индивидуальный смыслы понятия "собственность". У Маркса речь идет о превращении человека из подчиненного отчужденным результатам собственной деятельности в господина, властвующего над этими результатами. Не человек должен подчиняться отчужденным сущностям (разделению труда, государственным институтам, деньгам, репрессивной морали, религиозным фетишам, идеологическим иллюзиям), а наоборот, все это должно быть преобразовано и поставлено на службу человеку, индивидам, людям в их личностной уникальности. Вместо "частичного", "абстрактного" индивида, изуродованного существующим социальным отчуждением (наиболее действенным на индивидуальном уровне в форме разделения труда), должен развиваться человек-индивид "универсальных потенций", воплощающий в себе все накопленные культурные творческие потенции рода, его умения, знания, таланты. Для общества это — будущее, которое подготавливается уже на второй ступени развития человечества. "Свободная индивидуальность, основанная на универсальном развитии индивидов и на превращении их коллективной, общественной производительности в их общественное достояние", — так характеризует Маркс третью ступень, которая должна стать концом "предыстории" человечества. Основной конструктивный принцип, который Маркс использовал для создания своей философской концепции истории, широко известен: это гегельянское "отрицание отрицания". Но Маркс вовсе не старается ученически применять "отрицание отрицания", а строит несколько измененную философскую конструкцию. Как известно, главное в "отрицании отрицания" — это идея самодвижущегося и самопреобразующегося в этом движении объекта (неважно какого — от зерна до универсума и мирового духа). А затем — триадический ритм, хотя последнее уже менее принципиально, так как Гегель иной раз отказывался от педантической триады и строил "четверицы". Эти два момента присутствуют в Марксовой конструкции истории. В праксисе человек (люди, .индивиды) является своего рода "самодвигателем". Не признавая, как мы говорили, никаких внешних "движущих" сил, Маркс полностью отдает приоритет активности людей, практически действующих и тем самым как бы толкающих вперед человечество, преодолевая его относительно стационарные, косные или закрепленные формы. Место, прежде отводимое Богу или мировому духу, функцию энергийного импульса в историческом движении теперь получают люди, "эмпирические индивиды". Они — то, что философы именуют субъектами истории, хотя Маркс несколько двойственно изображает (или выражает в философских абстракциях) данный субъект: это и "человечество вообще", и даже просто категория "Человек", и разработанная в полемике со Штирнером категория "эмпирические индивиды". Мысль об активности и первичности праксиса в равной мере обосновывается Марксом на всех этих уровнях, иногда даже с учетом стандартной для гегелевской школы диалектики единичного и всеобщего. Итак, люди и их праксис выполняют у Маркса философскую роль того, что Гегель называл "принципом отрицательности" в истории. Их история, их преобразующий праксис проходят последовательно по трем ступеням или трем фундаментальным историческим формам. ("Форма" и "формация" иногда у Маркса различаются, иногда используются как синонимы.) Люди, по Марксу, становятся людьми, как только они начинают практически выделять себя из природы, т. е. когда они начинают "производить собственные условия жизни". Производящий праксис, по сути, начинается с "инструментальной деятельности" (по выражению Ю. Хабермаса), что сопровождается выделением семьи и, следовательно, разделением труда между полами и затем выделением особой формы деятельности — духовной. Очевидно, что мы имеем дело с довольно условно намеченной границей между уходящей в даль "древностью" как предысторией, а исторически — с крайне неопределенно намеченным "началом" первой для Маркса исторической формы общества. Немудрено, что с развитием этнологии Марксовы представления оказались неверными, а пределами Марксовой филрсофско-исторической конструкции оказался целый мир — родовой, общинный, племенной жизни-человечества. Заключительный член триады еще более разомкнут и открыт содержательным истолкованиям и уточнениям. Речь идет о будущем. Его пока нет, и Марксовы размышления в 1844 г. об "общественном" человечестве, о мире "без отчуждения" — без собственности, без денег, без "труда", а только с досугом, "свободным временем" как единственным мерилом человечности, без социального разделения труда — носили столь же неопределенный характер, что и суждения о неизвестном прошлом. Таковыми же они остаются и в конце XX в., почему Марксову философию не без оснований упрекают в утопизме. Итак, начало и конец триады у Маркса только формально "закруглены", как того требует гегелевская традиция, а на самом деле они разомкнуты, уходят к убегающим горизонтам неизвестного "доисторического" бытия людей. Поскольку "начало" и "конец" триады у Маркса разомкнуты во времени, неопределенны и как бы оставлены на доработку, то основное внимание уделено "середине" — живой и известной истории человечества, от первых письменных памятников до современности. Методологически это отвечает традиции, ибо середина — "средний термин" по аристотелевской силлогистике, учтенной и в гегелевской триаде, — истина крайних. Мир отчуждения, или реальная история, у Маркса также разбит на триады. Речь идет о глобальной триаде: "античность-феодализмкапитализм", ограниченной, с одной стороны, предысторией, а с другой — постисторией человечества. В теоретическом отношении эта триада объединена общей основой — частной собственностью, или социальным отчуждением. Движение собственности, ее изменения в процессе исторического времени — то, что различает предшествующие и последующие формы общества. (А преобразующий праксис, его внутренние силы или, точнее, деятельность "эмпирических индивидов" — источник движения, энергийный импульс, как и во всей истории.) Получается, что люди, совершенствуя свой праксис, свою производящую деятельность, волей-неволей вынуждены совершенствовать и свои отношения, "формы общения", изменять традиционные схемы разделения труда и создавать некие инновационные типы собственности. Это механизм смены общественных форм. Сама "смена" понимается по схематизму человеческого отрицания, как мы уже говорили, но, поскольку речь идет о социуме, Маркс чаще всего оперирует термином "социальная революция". Несомненно, правы те наблюдатели, которые указывают на исходную базу для суждения по аналогии, — для людей поколения Маркса таковой базой были исторически свежие знания о Французской революции конца XVIII в. В то же время эти представления вовсе не подходят для характеристики смены "рабовладельческой" и "феодальной" форм. Равным образом переход от "феодализма" к "капитализму" в XIX-XX вв. дал многообразие вариантов, далеко уводящее от исходного прообраза (Французской революции). Главная ограниченность Марксовой концепции философии истории — в абстрактности, односторонности, в принципиальной неполноте. Бесконечность исторического бытия человечества (сколь бы конечными ни были время и пространство существования рода человеческого) являет свое всесилие по отношению к любым интерпретациям — и в данном случае это именно так. Разнообразие материала, долженствующего быть "подведенным" под Марксовы категории "феодализм", "капитализм", потребовало структурной организации, иначе история этих общественных форм выглядела бы набором исключений из истории, "внеисторических" случаев. Поэтому в текстах Маркса (и Энгельса), начиная с 1845 г. до конца жизни, повторяется как заклинание мысль о том, что всю мировую историю нужно изучать и писать заново — исходя из достигнутого Марксом общефилософского подхода, общего взгляда на историю человечества. Но, конечно, даже реализация данной установки привела бы только к тому же самому итогу, к демонстрации несовместимости эмпирии исторического бытия и философско-исторических схематизмов. В массовое сознание, как это нередко бывает, вошел наиболее идеологизированный вариант Марксовой философии истории. Для него характерны представления о материальном, промышленном производстве как субстанции истории, об эксплуатации как эквиваленте социального отчуждения, о более дробной иерархии исторических форм на необходимом пути к бесклассовому обществу, о классовой борьбе как движущей силе истории. Хотя этот вариант родствен исходным идеям Маркса об отчуждении и эмансипации человечества, но более близок к обыденному сознанию и политическому праксису XIX—XX вв. Некритичность и позитивизм традиционных марксистких представлений — что было источниками их долгой популярности и влияния, а затем и разочарования в марксизме, — состоит в примирении с наличными типами социального радикализма. Маркс (а еще более — его последователи) доходят до наделения их некоей суперисторической силой и эффективностью. Но таковы ли они? Мобилизационная действенность марксистского идеологического выражения радикалистских реальностей XIX-XX вв. (движение пролетариата) оказалась достаточно высокой. Например, концепция исторических формаций и по сей день привлекательна для части массового сознания. Абстракции "капитализм", "социализм" и др. еще и сейчас используются для введения в политический праксис эффективных ценностных ориентации. Однако характер общества меняется, устаревает и идеология. Впрочем, на этом уровне рассмотрения философии истории Маркса мы уже выходим за пределы собственно философского знания; это должно быть изучаемо в рамках истории массовых идеологий. ... смотреть

CONTERMINOUS

HIGH PRICE

LANTHANIN

ДОПУТЧЕВЫЙ

КАПУСЦІНСЬКИЙ

НЕПОДОБАЮЩИЙ

ПОДМОСТКИ

ПОЧИТАЕМЫЙ

ПРИВАТДОЦЕНТСКИЙ

הלחיצו